Дыхание Голгофы

От такого поворота легкий озноб пробежал по моему телу. Слов не было. Анюта билась в плаче, и у меня решительно не нашлось сил остановить ее. Впрочем, приступ оказался недолгим. Она отнялась от меня, положила голову на подушку и тихо сказала:

- Не бросай меня, пожалуйста. Я еще не знаю, люблю я тебя или нет, но сердце подсказывает, что только ты мне нужен. Не торопись. Уходи от нее так, как позволит сердце. Я подожду. Жизнь научила меня терпению.

… Господи, если бы я знал тогда, в ту самую первую нашу счастливую ночь, что ждет нас впереди…

Я не ответил, я только крепко обнял ее, прижал к себе и не отпускал до тех пор, пока Анюта не уснула.

Утром за завтраком Анюта сказала:

- Я полный холодильник твоей едой набила, может, возьмешь?

Но я на нее взглянул так, что комментария не потребовалось.

- Ну, я убегаю на работу, оставляю тебе ключи. Захочешь перекусить…

- Анечка, ты рожала? – неожиданно, в упор спросил я. – У тебя есть ребенок?

Анна побледнела, отвела взгляд:

- А как ты догадался? У меня ж ни одной растяжки…

- Я врач…

- Когда погиб Юра, я была на шестом месяце беременности. Выносила, как положено. Но ребенок родился мертвый, - потупилась Анюта.

- Извини, - я обнял ее.

- Ничего. Я сильная оказалась. Две смерти выдержала. Только не жалей меня, капитан. Если сможешь полюбить, полюби, но не жалей.

 

6

Запирая дверь Анютиной квартиры, я почему-то вспомнил данное мной обещание Галине «через дорожку не перебегать». Перебежал, но какого-либо угрызения совести не испытывал. Правила устанавливал не я.

А в квартире на кухонном столе лежала записка, придавленная простым ключом с колечком.

«Гаврош, это ключ от твоего жилья. Бери все, что посчитаешь нужным, вплоть до мебели. Все твои вещи я собрала. Они в спальне. Сумки и чемоданы, ты знаешь, на шифоньере. На всякий случай напоминаю, наш развод через неделю. Галина. P.S. Позвони папе, он очень просил».

Я дважды перечитал  послание – сердце отреагировало тупой болью. Я сел на кухонный стульчик, задумался. У меня было такое чувство, что прошла жизнь и вот я старый и немощный просто сижу и тупо созерцаю уходящий мир. Потом я встал, прошел к телефону и позвонил тестю.

- Рад тебя слышать, Гавриил, в бодром здравии, - ответил Сергей Сергеевич.

- Ну насчет бодрого не уверен, - едва промямлил я.

- Прекрати, капитан, тебя в Афгане убивали, ты духом не падал. Тридцать для мужика не возраст. Ключ у тебя? Галя передала?

- Так точно.

- Ну, подгребай и я с Эльвирой подъеду. Примешь работу. Душу мы вложили.

- Хорошо, только полчаса на сборы.