Дыхание Голгофы

И вот она на порожках в цветастом своем сарафанчике. Еще движение и мне чудится… Галя и в следующую минуту ее властной рукой открывает свои  шлюзы душевная мука.

Анна возвращается за стол в наброшенной на плечи кофточке. Наши взгляды встречаются, и мы долго смотрим друг на друга.

Очередной порыв ветра от озерца и вместе с влагой в воздухе повисает запах прели. Анна говорит:

- Скоро, капитан, осень. Вот и август на пороге.

- Тебе нравится? – спрашиваю я.

- Нравится, - вздыхает она. – Очень. Оказывается так мало нужно, чтобы быть счастливым - вот такой летний закат и человек рядом.

Мы сидим еще долго и болтаем о пустяках. Вот и сумерки загустели, а я не тороплюсь приглашать ее в дом, оттягиваю время.

Анюта вдруг замолкает на какой-то необязательной фразе, и я целую ее в губы. И поцелуй долгий, какой-то вязкий.

- Пойдем в дом, - шепчет она.

Конечно, мы взрослые люди и легкий флёр заблуждений несет нас к моменту истины. Наверное, каждый вправе в этот миг надеяться на чудо, а будет ли оно потом или нет – божий промысел. Впрочем, она кажется и не скрывала в тот вечер своего женского эгоизма. Разве что истовый блеск в глазах трогало сомнение. Но, пожалуй, только сомневающиеся женщины принимают дар любви так истово.

К своему пребыванию в общаге я привык и не чувствовал себя временным. Конечно, ночные пьяные вопли и разборки за дверью вносили некий дискомфорт, но я помнил фразу – «если изменить ничего нельзя – прими». Однако, тесть нет-нет да и напоминал по телефону, что на очередь в исполкоме на жилье надо бы встать – эдак можно и замылить льготу. Наконец, я решаюсь сходить в администрацию и заявить о своих правах. Разумеется, вопрос о том, что я уже имел возможность держать в руках ордер на двушку в центре города, занозой торчал в голове, но Сергей Сергеевич убедил, что тот акт был по линии Министерства обороны и к сегодняшней конкретной ситуации отношения не имеет.

- Тогда ты был на крепких ногах, а ныне - инвалид и орденоносец, - горячился он. Смелее, офицер, время уходит и - отставить всякие разговоры. Что, ты до  пенсии будешь торчать в этой конуре?!

- Так я на пенсии, если вы не забыли.

- Но эт я так, фигурально выражаюсь. Обидно мне за «червону» армию и ее славных представителей.

- Спасибо.