Дыхание Голгофы

- Понимаю, - улыбнулся отчего-то я. – Но выдержу.

- Вот и хорошо. Тогда вперед к столу.

Желающих оказаться в роли подопытных оказалось достаточно. Профессор для начала выбрал довольно крепенького мужчину лет сорока. И работа началась.

Впрочем, я оказался способным учеником. И хотя доктор Берг считал, что безукоризненное знание анатомии человека – это профессиональная основа, но я-то чувствовал, что у меня еще и дар от природы. Кроме манипуляций, за которыми ремесло, я сердцем ощущал участки боли. А мои руки исцеляли и, кажется, одним прикосновением. Немногословный на похвалу Юрий  Юльевич Берг удивлялся моему свежему восприятию и  точности диагноза.

- У вас настоящий божий дар, коллега! – иной раз, не выдержав, восклицал он. – А руки – чудо!

Конечно, я был рад такому неожиданному повороту судьбы. Очень может быть, этот божий дар – дань Востока за двух спасенных мною младенцев из Афганского  кишлака. Не могла мамочка разродиться, и дехканин глубокой ночью со слезами да причитаниями пробился на КПП нашей части, упал часовым в ноги.

…Мои встречи с Анютой затерялись, а точнее повисли на телефонной связи. Увлекшись новым для себя делом, я нет-нет, да и ловил себя на мысли, что чаще все-таки думаю о Гале, чем об Анюте. Во всяком случае на несколько ее звонков мне в общагу, я отвечал одним. Конечно, такая «вялотекущая форма» не оставляла перспектив, но что я мог поделать, если сердце мое по-прежнему принадлежало Галине, как ни банально это звучит. И не знаю, чего было больше – моего желания вернуть Галину, или моей обиды, но мне очень хотелось, чтобы моя бывшая родила девочку. И пусть самым необыкновенным образом она станет абсолютно моей копией. Скрывать от Анюты это мое чувство удавалось с трудом.

- Ты, капитан, занимаешься мазохизмом. И может то, что я скажу жестоко, но ты для нее умер, и умер еще в Афгане, - как-то в сердцах бросила Анюта…

Солнечное, прозрачное в этих краях бабье лето оборвалось с последним календарным листком октября. Вначале пронизывающий ветер смел остатки листвы и расплескал краски, а за ним уж и дождь прибавил к серости небес заунывную серую скуку вокруг. В один из таких дней позвонил тесть. Я только что сменился после трудного дежурства, прилег отдохнуть – очень много было вызовов (оно и понятно - сезонные обострения), как позвали на проходную к телефону. Сергей Сергеевич явно был навеселе и, судя по посторонним голосам в трубке, был в компании. Он поздравил меня с рождением девочки, чем немало изумил.