Дыхание. Книга вторая

…Мне кажется, облако ускорилось. Сильный там ветер – такую громаду мчать. Многие на этих облаках путешествовать любят, а я их высоты боюсь. Я лучше сама, по лугам-дорожкам. Думаю, они искать не захотели – дорожки так быстро зарасти подорожником не могут. Следы бы остались, она хоженая была. Проторили её не мы – я их не знаю. Может, и кто один любил бродить. Одноходы – он, может, айн искал, или же от них прятался. А что от них скрывать? Поверья одни. Остальное они подглядели, бишь. А некоторые уже не верят – мама не верит. В Ухурагу все верят, это точно. Ухурагу дважды в год приходит, его каждая знает. А в Ашутру не все – некоторые сомневаются, отшучиваются. Я верю. Ашутра ночами не спит, я его через филина представляю. Филин, обращающийся и совой. Он заговаривать любит, и заговоры сильные. Тариты ему служат, приводят нужную тропу. Я их не знаю, как представлять, думаю, они на меня похожи, но глазами совы. Другие говорят – жаворонки. Не понимаю. Жаворонки ночами спят. Это ирония, мне кажется, они шутят. С Ашутрой лучше не шутить – он наговор наложит, и все доверять перестанут, и будут считать тебя айной. Это я сама придумала – мне кажется правдивым. Пяну мы хорошо исполнили, я довольна. Скоро уже с закрытыми глазами пойдём. Каждая передней глаза закрывает, а последняя с открытыми остаётся. Ни разу не получалось последней быть. Сегодня в серединке-посерединке. Может, и нет – обернуться-то нельзя. Первой трудно быть – все за тобой прячутся. Однажды четвёртой была. Понравилось, но не всё – ответственность большая. Волновалась, хорошо ли иду, – серединка лучше. Расслабиться можно. Они не надо мной потешаются, я поняла. Если-таки надо мной – я не обижаюсь. Забавная она, как баламут. Чирира. Спина рябая… Сильно уже загорела. Капелька-капелька. Арану в капельке увидеть можно, если приглядеться. Она из капельки в капельку перетекает, по цепочке. А как проверишь? Дождь – её излюбленное время, она дождём наведывается. Кажется, капельки в воздухе растаять могут – идёшь под дождём и не мокнешь, у меня много раз было. Вокруг человека они испаряются. Это аумой называется. А крупные капли падают, но летят быстро – за ними не уследишь. Если же каплю поймал – её она покидает – и ищи потом… Каплю и не поймаешь, это один обман, они увёртливые. В реках она тоже живёт, но с этим сложно. Реку же с собой не заберёшь. Река длинная – в каком месте искать? Если по течению двигаться, то к морю придёшь, так говорят, не знаю. Реки по кругу не текут почему-то. А я представляю как озеро, а вокруг озера река, и я по ней плыву. Снова одно замечательное место проплываю, заводь одну. Я при встрече с Араной не знаю, как повела бы. Может, и отвернулась и убежала, никуда не глядя. Или же к ней пошла, себя забыв. Сложно, наперёд не угадаешь. А вдруг она и среди лугов бывает, и пока мы будем шагать с закрытыми глазами… Нет, не верю. И думать об этом нечего. Она поодиночке является, и больше взрослым. Среди нас и они есть, но они играют и несерьёзные. Слышала однажды, подслушала, что Арокаравы её ищут и трубным звуком зовут, и в воду затем шагают. Звучит таинственно. Зачем им она? Я иначе её представляю, она с Ухурагой близка. Её не предугадаешь, но она придёт обязательно. Но она реже приходит, для неё созреть надо. Я поэтому с ос и начать хочу. Она смелость поощряет. Кто же за мной идёт? Как бы это узнать, не оборачиваясь… Пяну она со всеми исполнила, голос недетский. Молодая или очень-очень молодая? Уже не там ладонь, перемещается. Что она обо мне думает? Любят взрослые это… Поскорее бы самой повзрослее быть, можно будет и на закате ноготки увидеть. А с лючиками сколько свободы будет… Повсюду – и кревелы носить можно, и гулять всё время, и по лесу бродить. И уже самостоятельная, по собственным тропинкам, сама. Сколько самого-самого лучшего, что ещё не пришло, сразу возникнет. Но это ещё потом… Долго ещё ходить будем? Уже пора. С нетерпением жду. Как аяна…

…Всё, идём. Главное, не споткнуться. Мы с Ахариной легко в шаг шагаем, давно научились. Ей шаг меньше нужен – ноги-то длинные. Станет стройная как Эфиопия. Мы друг дружке доверяем, ещё ни разу не оступались. Хорошая у задней ладонь, ничего сквозь неё не видно. Я глаза на всякий случай закрыла, я честная. Тихо стало, больше никто не смеётся. Если что произойдёт, последний сообщит. Всё хорошо будет, я знаю. С нами и взрослых много. Не наступить бы на кого… Пуговка не обидится, а муравьёв жалко. Глядите сами, видите же, что я не вижу. Беспомощные мы… Закрыли глаза – и потерялись. Солнце пока слева. Греет слева. Мы не поворачивали ещё. Повороты всегда неожиданно начинаются, решит один пошалить, и по цепочке… Какое сейчас то облако? Может, уже на кота похоже, с двумя хвостами. Я одного встречала – он ими попеременно махал. Второй длиннее был. Я иногда думаю, что не все глаза закрывают. Многие в щёлочку между пальцев подглядывают. Я не такая. Ух! Остановились. Упал кто-то. Ждём.

– Ахарина, ты как?

– Где-то далеко упал.

– Я поняла. Ждём…