Дыхание любви

Райан чуть заметно усмехнулся и ушел, а Карли, оставшись одна, села за стол, с сомнением посмотрела на стакан и начала пить маленькими глотками. Приятное тепло мгновенно разлилось по ее телу, глаза начали слипаться. Она поднялась и распахнула окно. Свежий ветер ворвался в помещение, и Карли, глубоко вздохнув, почувствовала себя бодрее. Вскоре вернулся Макманн. Он надел джинсы, а рубашку держал в руках. Его лицо было чисто вымыто, волосы расчесаны. Карли залюбовалась полуобнаженным Райаном. Широкие плечи, мускулистый торс, сильные руки, приятное смуглое лицо с яркими синими глазами…

Смутившись, она быстро отвела взгляд.

– Ну что? Надеюсь, вы чувствуете себя лучше после душа? – Заметив ссадины и глубокие царапины на теле Макманна, Карли добавила: – Смажьте ранки антисептической мазью. – И протянула ему баночку с мазью.

– Хорошо, только сначала взгляните, что у меня на спине. Очень жжет кожу.

Он повернулся, и Карли ахнула:

– У вас большая рана, Макманн! Наклонитесь, я смажу ее мазью. – Она покачала головой. – Боюсь, как бы не пришлось зашивать: рана глубокая и кровоточит.

– Ничего страшного, заживет! – беспечно отозвался Райан.

– Останется шрам, – покачала головой Карли.

– Одним меньше, одним больше! Какая разница? Карли внимательно оглядела обнаженный торс Райана. Да, шрамов хватает… Два на спине, на правой руке, на локте…

– Вы получили все эти шрамы, занимаясь хоккеем?

– Да. Хоккей – игра грубая, в ней случается всякое: и драки, и столкновения, и в борт впечатают.

– Замечательный вид спорта, – саркастически заметила Карли. – Но вы любили его?

– Очень! – коротко бросил Макманн, и она поняла, что он не желает углубляться в эту больную для него тему.

Что ж, ничего удивительного. Со спортом у Макманна была связана вся жизнь, он рассказывал ей о своем прошлом. Да, ему много пришлось пережить в своей жизни. И не исключено, что Макманну придется снова вернуться в унылые стены тюрьмы, если… Если ему не удастся опровергнуть обвинения, выдвинутые Гатором Бернсом, и представить убедительные доказательства своей непричастности к двум недавним преступлениям.

– Макманн, расскажите мне о Билли Хоупвелле и Элен Досон-Смит. – Карли тут же почувствовала, как у него напряглась спина. – Бернс утверждал, что это вы убили их обоих. И Фэрин Престон, и я слышали его обвинения, – продолжала Карли, внимательно наблюдая за реакцией Райана. – Когда мы вернемся, Фэрин Престон потребует от вас объяснений. Вы готовы к серьезному разговору с ней?

Райан молча стоял спиной к Карли, а она обрабатывала его раны и царапины.

– Расскажите мне о “Вечернем клубе”, Макманн. Расскажите, как туда попал Билли Хоупвелл и как он застрелил Элен Досон-Смит, чтобы его оставили в покое. А вы, Макманн, тоже член этого милого заведения? Принимали непосредственное участие в его так называемой деятельности?

В глазах Райана вспыхнула ярость.

– Что вы хотите знать? Спал ли я с теми женщинами за деньги? Или вас интересуют пикантные подробности? Как, сколько раз, за какую сумму? Что вы хотите услышать от меня, Карли?

– Меня интересуют только подробности, прямо или косвенно связанные с убийством Элен Досон-Смит. Любовные же откровения не возбуждают моего любопытства.

– А если я скажу вам, что никогда, ни разу не встречался с теми женщинами? Вы поверите мне?

– Не встречались? – с сомнением покачала головой Карли. – Поверить в это трудно, Макманн.

– Так вот, заявляю я никогда не спал с женщинами – членами “Вечернего клуба” за деньги! И без денег тоже. А верить мне или нет – ваше дело!

Карли охватили противоречивые чувства. Как молодая особа, питающая симпатию к Райану, она была удовлетворена его словами и очень хотела верить ему Но как опытный юрист, Карли знала, что подобные заявления нельзя принимать на веру, пока отсутствуют неопровержимые факты, подтверждающие их.

– Давайте вернемся к Билли Хоупвеллу, только сформулируем вопрос по-другому. Как получилось, что он влип в эту грязную историю, хотя рядом с ним постоянно находился его старший товарищ и наставник Райан Макманн? Вы же занимались с Билли, помогали ему, следили за каждым его шагом!

– Я не следил за каждым его шагом! Но чувствовал: с парнем что-то неладно. Догадывался, что он попал в какую-то историю и над ним сгущаются тучи. Билли был постоянно испуган, дергался, опасливо озирался, вздрагивал при каждом шорохе. Я много раз пытался поговорить с ним, но вы ведь знаете, что вытянуть из него слово было трудно, а уж заставить членораздельно объяснить, в чем дело, и вовсе невозможно. На мои наводящие вопросы он что-то мычал, иногда, заикаясь, произносил несколько слов… Однажды Билли даже сказал несколько фраз насчет своей матери, которая не одобрила бы его поведения и очень огорчилась бы… Но это все было до того, как по тюрьме распространились слухи о связях молодых заключенных с местными женщинами. И о деньгах, получаемых парнями от этих женщин.