Дыхание магии

Вновь схватившись за вилку, я отрезала ножом огромный кусок и запихнула в рот с такой скоростью, что подавиться было бы проще, чем утолить голод. Тётушка наблюдала за мной и недовольно хмурила брови, но ничего не говорила, за что я была ей крайне признательна.

Утолив первый голод, я потянулась за кувшином с морсом, налила напиток в бокал и с удовольствием утолила жажду.

– И когда в Академию?

– Завтра.

– Так скоро…, – проговорила тётушка. – Не хочешь дождаться Нириит и Ваорлиона?

– Нет!

Маливика прищурилась, словно улучила меня в краже сладости с кухни:

– Рассказывай, что произошло сегодня утром?

– Если вы об этом спрашиваете, значит, знаете.

Вспоминать произошедшее уж очень не хотелось. Брат упал в моих глазах ниже некуда, матушка даже не попрекнула его. Хорошо хоть Драфок ребра срастил. Надо будет его как-нибудь отблагодарить.

– Шерил…

– Что?

– Осанка, – усмехнулась тётушка и, дождавшись, пока я сведу лопатки вместе, продолжила. – Знаю. Но хочу услышать это от тебя.

– Я не хочу об этом говорить, – тихо призналась, опуская взгляд. – Сегодняшнее утро показало мне настоящие лица родных людей и от этого очень больно. Пожалуйста, не заставляйте меня об этом говорить.

Маливика Селинер как-то странно на меня посмотрела и пожала плечами:

– Это лишь твоё право, Шерил. Никто не вправе чего-то от тебя требовать, тем более сейчас.

– Можно подумать, что у меня появились какие-то королевские привилегии.

– Почти, – робко улыбнулась мне родственница, – у магов всегда больше возможностей, чем у простых людей. Теперь ты под защитой Академии, Ложи и Королевства. Больше ни Нириит, ни Ваорлион, ни тот жрец не смогут тебе причинить вреда. И я рада, что у тебя все получилось.

Я бросила недоверчивый взгляд на тётушку и тут же себя пристыдила. Маливика Селинер была единственным человеком, который никогда не принижал моего достоинства.

– Вы ведь тоже уезжаете…

– Да, как только тебя проведу, – тётушка сделала глоток из бокала. – Я тоже не хочу оставаться в этом месте.

– Но вы так и не сказали мне куда направляетесь, – воскликнула я, со звоном ударяя вилкой о столешницу. – Не сказали где вас искать!

– А зачем меня искать? – улыбка родственницы вышла слишком шаловливой, словно ей было не за пятьдесят, а всего лишь двадцать.

– Ведь в Академии есть каникулы и выходные, я бы хотела навестить вас, узнать, как вы устроились на новом месте, и кто вас окружает.

– Я напишу тебе письмо, Шерил, как только где-нибудь осяду, – пообещала родственница и в её словах не было ни капли лжи, это и подкупило. – А теперь отправляйся спать. Завтра тебе понадобятся силы. Часть твоих вещей уже собрана, но посмотри, может слуги что забыли, и ты захочешь к своему багажу что-то добавить.

– Спасибо, тётушка, – я первая встала из-за стола, нарушая правила этикета. – Пообещайте, пожалуйста, что напишите мне.

– Обязательно напишу, – Маливика Селинер сказала чистую правду.

Присев в неглубоком реверансе, я свела лопатки вместе и направилась в свои комнаты, думая, что же мне потребуется в Академии Двух Богов, а что лучше оставить в поместье рода Селинер.

Выломанный дверной косяк напоминал о произошедшем утром.

В спальне горели свечи, словно их всего секунду назад зажгли от лучины, у широкой кровати с деревянной округлой спинкой стояло несколько сумок, из которых выглядывали дорогие чехлы для одежды. В них ни одно платье не помнётся, хоть в шарик его скручивай.

Но откуда у нашей семьи деньги на подобную роскошь?

– Тётушка, – ахнула я, – это ведь ваших рук дело. Никакие не служанки собирали мои вещи. А вы!

И так потеплело сразу на душе. Впервые кто-то позаботился обо мне и не ткнул в это носом.

Решив не трогать сумки, первым делом направилась к шкафу, открыла дверки и осмотрела вещи, оставшиеся в его недрах. Надо признаться, тётушка не тронула только те платья, которые я терпеть не могла. А больше всего меня порадовало, что в шкафу не осталось того тёмно-синего наряда с рукавами до локтей.

Следующим проверку прошёл трельяж, на котором не осталось ничего кроме небольшого продолговатого флакона из светло-жёлтого стекла.

Взяв его в руки, поднесла к свече, покрутила в руках, наблюдая за тем, как жидкость пропускает свет через себя и разбрасывает блики. В следующее мгновение он сорвался с моих пальцев и ударился об стену.

С мелодичным звоном осыпались стеклянные осколки, капли стекали по деревянным пластинам, оставляя тёмные разводы.

А я вздохнула с облегчением, избавившись от вещи, связывающей меня с Алесом Томундом.

Утром, стоило солнцу лишь показаться на горизонте, тётушка меня разбудила и позвала к завтраку, который приготовила сама.

Насколько бы ни были вкусны блюда, кусок мне в горло не лез. Лишь поковырявшись в тарелке, я поблагодарила Маливику Селинер и встала из-за стола.

– Нервничаешь? – улыбнулась женщина, доедая свою порцию и вытирая губы тканевой салфеткой. – Не терпится попасть в Академию?