Дыхание новой жизни (СИ)

На фото в комнате абсолютный разгром: разбиты столы и стулья, повален и сломан шкаф, словно на нём кто-то специально попрыгал, сломанные на части кровати перевёрнуты вверх дном, матрасы выпотрошены, сверху всё завалено рваным тряпьём, осколками стекла и мелкими клочками бумаги. Подруга не поленилась перебрать весь этот мусор, выуживая из него то уцелевший учебник, то беговые кроссовки, то чайник. Всё таки ни я, ни она из не слишком богатых семей, так что спасённые вещи могли хоть немного сэкономить деньги родителей. По факту я потеряла все свои конспекты, несколько библиотечных учебников, всё бельё и одежду.

Моего мобильного найти не удалось, он пропал. Пришлось купить самый дешёвый б/у телефон с операционной системой андройд. Пришлось купить новую симкарту и записать в память телефона номера друзей и своего классного руководителя. Подруга потребовала дать ей обещание, что я восстановлю доступ к социальным сетям и буду выходить с ней на связь, иначе, по её словам, она меня найдёт и научит уму разуму.

Провожать нас с мамой Света отправилась вместе со своим молодым человеком. Это был хороший простой парень на курс старше. Я увидела, как нежно он смотрел на подругу, как ласково взял её за руку, как Светка в этом момент просто засветилась от удовольствия. Я радостно улыбнулась, пожелав им счастья.

Светлана пообещала приехать летом в гости. Оказалось, что она никогда не была на юге. Я пообещала ей показать много достопримечательностей в посёлке, на том и расстались. Пока ехали, мама продолжала усиленно меня кормить, но мне кусок в горло не лез. Вроде бы казалось, надо было радоваться, что я еду домой, но душу раздирала лютая тоска, хоть волком вой. Казалось, что я уезжаю от чего-то по-настоящему важного и очень дорогого.

С тех пор, как Святослав вручил мне мой же оберег, мне перестали сниться кошмары, и постепенно я начала хоть немного спать. Засыпая, спала как убитая, совершенно без сновидений. С настоящим психотерапевтом я так и не встретилась, но мне это было и не нужно, так как моя амнезия была выдуманной. Рецептик, который выписал подосланный Лилайной «психиатр», я выбросила, решив не применять его рекомендации. Даже, если там и были прописаны хорошие препараты, я решила, что антидепрессанты мне не нужны. Я не хотела избавляться от душевной боли, потому что это было бы предательством по отношению к мужу и сыну. Я хотела помнить их, воспринимать действительность не приукрашенной под воздействием таблеток, а настоящей, испытать всю ту душевную боль, которая была мне уготована. Но с возвращением оберега, мне стало чуточку лучше. Я часто сжимала в ладони неизменно тёплый солнечный камень, вплавленный в серебряный цветок папоротника, и мне становилось немного легче переносить тоску и страдания.

Засыпая в купе вагона, я продолжала сжимать в кулачке камень из чужого мира, и на грани яви и сна, как будто наяву, увидела первый очень приятный и позитивный сон. Разноцветные бабочки порхали вокруг, чудесные цветы раскрывали нежные лепестки в сочной изумрудной траве прямо на глазах, среди сочных зелёных стеблей копошились маленькие человечки с крылышками, а сверху, сквозь укрывающую меня зелень, пробивались ласковые солнечные лучи. Недалеко раздавался детский смех, но самого малыша я так и не увидела, потому что не могла управлять сном. Сон растаял, словно и не было. Я открыла глаза… Что это было? Ерунда какая-то. С чего это мне снятся цветочки и бабочки? По мне, так я почти привыкла ко снам сквозящим страхом, болью и безысходностью. В общем, любой сон, в котором не было Алёшеньки, показался бы прекрасным зрелищем, но такой очень детский сон меня ввел в ступор. Было ощущение, что я видела какую-то трансляцию, то, что мне показали… Ладно, подумаю об этом потом. Сон не шёл. Чистая, незамутнённая ясность сознания. Чтобы скоротать ночь, я уставилась в окно.