Дыхание Осени

- И прочая, и прочая, и прочая!.. - с готовностью подхватил Коклос. Теперь, когда отпала необходимость корчить из себя героя и военачальника, карлик с наслаждением отдался прежней роли. - Это весьма родовитый юноша, видишь, братец? У него титулов почти так же много, как и у меня. Я, к примеру, князь дураков, герцог тупости, маршал веселья, рыцарь ухмылок, повелитель глупого хохота...

- Достаточно, Коклос, - Алекиан поднял дрожащую ладонь, и по укрывающему ноги императора одеялу поползли тени. - Сэр Эрствин... Мой верный и добрый сэр Эрствин!

Алекиан заговорил громче и постарался выпрямиться - насколько это возможно в ворохе тощих продавленных подушек.

- Мой добрый граф, - продолжал Алекиан, - у нас нет подходящих слов, чтобы должным образом выразить вам приязнь. Ваши заслуги перед империей велики, а ваши преданность и рвение должны послужить примером нашим скверным ленивым вассалам. Прибытие отряда из Ливды оказалось как нельзя более кстати, удар ваших воинов окончательно решил исход сражения. Вы достойны похвалы и награды.

- Братец, ты забыл обо мне! Это мой удар решил исход битвы! - протрещал Коклос, приподнимаясь на цыпочки, чтобы его было лучше видно.

- Помолчи, Коклос, твой удар мы оценим позже, сейчас мы возносим хвалу доблестному барону Леверкойскому.

- Тогда ты забыл главное! - не сдавался шут. - Величайшая заслуга юного графа в том, что он не только притащился к Вейверу в нужное время, но и в том, что приволок с собой вот этого молодого господина, моего бравого товарища по оружию. Нет, я не стану молчать! И не надейся! Если мы здесь, вместо того, чтобы заниматься серьезными делами, воздаем должное героям и ударам, то уж позволь, я все же скажу! Нет, не позволяй, я все равно скажу! Так вот, когда сантлакские бандиты наседали на меня со всех сторон, когда их огнедышащие кони с вот такими большущими копытами неслись на меня во весь опор, когда я уже глядел в глаза лютой смерти, этот юный воин встал против врага, и мы плечом к плечу... что я сказал смешного?

Хромой, ухмыляясь, покачал головой.

- Эй, парень, ты не доволен? Я же не сказал, что ты прикрывал мне спину, я сказал: "плечом к плечу"! Опять тебе мало? Экий ты нескромный, однако... Ладно, совру из благодарности... братец, этот рыцарь один дрался против целого отряда злодеев, чтобы спасти меня. - Коклос больше не кривлялся. - Откровенно говоря, я уже записал себя в список павших героев, но тут невесть откуда вылетел этот рыцарь. Я не вру, он в самом деле один перебил всех, кто покушался на мою драгоценную персону, дрался, как... как... как... как Авейн Неистовый! Так что лишь благодаря ему я возвратился из списка павших героев в список героев орущих, вопящих, сквернословящих, жрущих, пьющих... кстати, не мешало бы выпить... да, так о чем я? Ах да! Я жив лишь благодаря этому парню.

Алекиан улыбнулся.

- Мы верим, сэр Полгнома. Он в самом деле заслуживает награды, этот храбрый юноша, имени которого ты не догадался узнать. Сэр, назовите себя.

Хромой тяжело вздохнул и поклонился.

- Джейем, сын Карикана из Геведа.

ГЛАВА 17 Феллиост - крепость Фраг

Уставшее войско пересекло границу и достигло Фрага далеко за полночь. Отряды сходили с дороги и располагались на пустоши около крепостных стен. У кого хватало сил, те разводили костры, жевали сухари, прочие просто валились на землю там, где сеньоры позволили остановиться.

Деймут полагал, что в лучшем случае ему вовсе удастся избежать беседы с Мунтом. Если до встречи с Велитианом он жаждал этого разговора, чтобы высказать подлому клирику все, что думает относительно обмана, то теперь король Анновра не хотел никаких объяснений. Не приведи Гилфинг, всплывет имя принца, и тогда за такой драгоценный приз придется драться. Да, Деймут был готов к конфликту, но король слишком устал и предпочел бы избежать неприятных объяснений. А еще лучше - чтобы Мунта вовсе не было в крепости. Вдруг, в самом деле, его высокопреосвященство покинул эту провинцию и возвратился в столицу империи?

На крепостных стенах загорелись факелы, люди в белых плащах сновали в неверном свете словно призраки - караульные, разумеется, заметили войско и разбудили свое начальство, те, в свою очередь, потревожили командиров высокого ранга. Оставалось дождаться, хватит ли у них смелости нарушить сон самого архиепископа... К большому сожалению анноврца, смелости хватило. Ворота крепости распахнулись, и воины в белом строем двинулись наружу. Каждый нес факел, и сцена выглядела весьма торжественно. Яркие огни осветили проем ворот - показался Мунт. Опухшее лицо архиепископа свидетельствовало о том, что его только что подняли с постели, но держался клирик ровно и спину держал прямой, будто копье проглотил.

Деймут заторопился навстречу главе Церкви, чтобы обогнать тех, чьи отряды расположились ближе к воротам. Успел. Таким образом вышло, что король Анновра возглавил вереницу воинов, собравшихся для встречи с главой Церкви.