Дыхание осени

Войско продвигалось на юг медленно. Всем хотелось скорей покинуть Феллиост, однако ночная битва так вымотала людей и лошадей, что при всем желании двигаться скорей оказалось невозможно. Велитиан ехал в рядах церковного войска и постоянно ловил на себе взгляды соратников — и тех, что в белом, и других, кому случилось оказаться рядом. Воины по-прежнему видели в нем талисман, залог спасения, одного взгляда на юношу было достаточно, чтобы укрепить дух. Велитиану это было вовсе не по душе, но он видел свой долг в том, чтоб помогать людям — пусть даже так, демонстрируя себя воинам. О том, как может измениться их мнение, узнай воины его истинное имя и происхождение, Велитиан не хотел думать.

К вечеру граница была все еще далеко, и Деймут отдал приказ — располагаться лагерем. При этом он велел рыцарям, охранявшим заложников, удвоить бдительность. Мало ли, какие хитрости у нелюдей на уме! Однако опасения были напрасны, ночь прошла относительно спокойно. В отдалении мелькали факельные огни — разъезды эльфов давали о себе знать. Вообще-то эльфы с их нечеловеческим зрением могли бы обойтись без факелов. Огни должны были напомнить людям: за ними следят и не допустят никаких подлостей.

Обе стороны и после заключения договора не доверяли друг другу ни на грош. Безмятежными оставались лишь заложники эльфы. Они вручили свою безопасность людям, и теперь считали, что не обязаны ни о чем заботиться. Доверяли они Деймуту? Нет, разумеется! Однако эльфы понимали, что от них в самом деле ничего теперь не зависит и, стало быть, делать ничего не нужно.

На рассвете войско снялось с лагеря и продолжило марш на юг. На второй день они шли бодрее, но границы не достигли и к вечеру. Тем не менее, Деймут велел продолжать движение в темноте. У него была собственная задумка. Королю хотелось достичь Фрага затемно, с тем чтоб на рассвете покинуть крепость. Таким образом он хотел сократить неприятный разговор с Мунтом.

Разумеется, с куда большей охотой Деймут высказал бы архиепископу все, что думает о лживых церковниках с их обманами и изменами… но случай неподходящий. Сейчас королю предстояло иметь дело с гномами на анноврской земле, и тут он был готов воспользоваться любой поддержкой. Не тот случай, чтобы бить горшки с возможным союзником.

ГЛАВА 15 Вейвер в Сантлаке

Если бы дома могли думать, как люди, будущий постоялый двор «У императора Алекиана», не подозревающий о собственной развеселой судьбе, сейчас бы страшно гордился собой — пробил его звездный час! У здания бывшей кордегардии шумела толпа. Немало людей сейчас желало получить аудиенцию, но император никого не принимал. Гвардейцы, окружившие дом, коротко отвечали на все просьбы: его величеству неможется.

Солнце уже склонилось к городской стене, тени накрыли тесную улицу, а ставни кордегардии были плотно закрыты — не так от вечернего солнца, как от шума, заполнившего улицу. Просители, которым было отказано, не уходили, многим хотелось дождаться хоть какого-то события. Битва выиграна, однако неясно: что теперь? Быть может, объявят, что поход окончен? И воины толпились перед кордегардией в тягостном ожидании.

Не пропустили внутрь даже Тильского герцога. Тегвин поднял шум, тогда к нему вышел Гиптис. Придворный маг — не простой солдат, на него не очень-то поорешь.

Долговязый чародей выслушал требования Тегвина, покачал головой. Тут задор герцога пропал, холодное внимание Гиптиса остудило пыл юноши. Тогда маг заговорил:

— Ваше высочество, император занедужил. Похоже, возвратилась хворь, свалившая его в прошлом году в Гонзоре. Мы молимся, чтобы его величеству стало лучше, молитесь и вы с нами.

— Да, но!..

— Прошу прощения, если вашей светлости угодно, можете взглянуть на императора и убедиться лично: я не лгу, — с брезгливой гримасой промолвил маг. — Получить аудиенцию вы не сможете, независимо от моего или чьего-то еще желания. Сейчас делами заправляет сэр Коклос Полгнома, желаете поговорить с ним?

Тегвин сник. Конечно, если император недееспособен, он должен изложить претензии тому, кто его представляет… но препираться с шутом? Тегвин уже знал, как обращается нахальный Полгнома даже с очень родовитыми сеньорами. На оскорбления нарываться не хотелось.

Тут сквозь толпу пробрался Карикан, за которым неохотно следовал Хромой. За ними можно было разглядеть веселую рожу Аньга, а позади шагал окруженный телохранителями в сером и лиловом граф Ливдинский. В толпе Эрствина было совсем не разглядеть, только плюмаж шлема покачивался между серьезных лиц оруженосцев.

— Мастер Изумруд, нельзя ли нам повидаться с этим доблестным сэром Коклосом? — бесцеремонно встрял в беседу Счастливчик. — Я представляю особу графа Ливдинского барона Леверкойского и прочая и прочая, словом, того самого доблестного юного героя, чьей отвагой выиграна сегодняшняя битва.

Тегвин не успел сообразить, как ему лучше поступить: оскорбиться или сделать вид, что его не задело вмешательство незнакомца? Но решать ему не пришлось. Гиптис уставился на Карикана, вмиг позабыв о юном герцоге.