Дыхание скандала

Но Антигона здесь, сейчас, они вместе, она нагая. И она его, и больше ничья.

Он целовал ее снова и снова, пряди ее шелковистых волос скользили по его ладоням. Он собирался легко поцеловать ее, дать время прийти в себя, но она шевельнулась и уткнулась ему в шею, его вожделение и копье поднимались с каждым ее гибким движением. Блики света играли на ее влажной коже, высвечивая прекрасные контуры стройного тела.

Боже милостивый! Он не может ждать ни минуты.

Антигона приходила в себя медленно, не желая отпускать неведомые прежде ощущения и мечтая как можно дольше задержаться в сладком тумане. Но почувствовав неприятный холод у бока, она сообразила, что осталась одна. Джеллико ушел от нее, выбрался из постели. Она резко села.

— Уилл? — позвала она голосом скорее настойчивым, чем вопросительным. Он не мог уйти.

— Спокойно, любимая. — Он с улыбкой наклонился поцеловать ее припухшие губы. — Я здесь.

Она собиралась попросить его не уходить, умолять его остаться с ней хотя бы чуточку дольше, когда ее взгляд задержался на движении его рук. Они расстегивали пуговицы бриджей.

Антигона снова опустилась на локти и в низком янтарном свете огня, словно зачарованная, смотрела, как он избавляется от одежды. Он не торопился и не прятал от нее свое тело, когда оно медленно и соблазнительно открывалось. Не сводя глаз с ее лица, Уилл прислонился бедрами к изножью кровати и наклонился, чтобы стащить сапоги. Потом выпрямился, его руки взялись за пояс бриджей. Он расстегнул оставшиеся пуговицы, разом стянул тугие замшевые бриджи и белье, бросил их в кучу у ног и повернулся к ней.

У Антигоны от этого вида пересохло во рту. Его руки и торс были таким скульптурными, словно высечены из теплого золотистого мрамора. Кожа, загорелая до талии, ниже становилась светлее. Грудь покрыта легкой порослью золотистых завитков. Они поблескивали в свете огня и вели ее взгляд туда, где узкой дорожкой спускались ниже талии. Антигона чувствовала, как краска заливает ее шею и лицо, и стекает ниже, туда, где своенравно бьется жаркий пульс блаженства.

Уилл, похоже, не возражал против того, что она разглядывает его. Когда Антигона оторвала взгляд от его тела и смущенно подняла к лицу, он просто смотрел на нее, без улыбки, не выражая ни удивления, ни осуждения. Такой его взгляд всегда содержал для нее обещание, говорил, что они товарищи. И теперь Уилл собирается выполнить это обещание.

Он повернулся, чтобы поставить подсвечник ближе, на маленький столик у кровати.

— Я хочу видеть тебя.

— Я тоже хочу тебя видеть, — тихо согласилась Антигона. Она улыбнулась ему, уверенная в своих желаниях и его любви.

Уилл замер, глядя на нее. Потом снова поцеловал ее, проведя языком по ямочкам на щеках, потом прошелся от подбородка к уху.

— «Телом тебе поклоняюсь», — прошептал он ей на ухо.

Сердце Антигоны наполнилось чем-то более глубоким и мощным, чем просто физическое блаженство, и она в ответ поцеловала Уилла со всей любовью, со всей сердечной мукой и горько-сладким счастьем, которые испытывала. Но одних поцелуев, не важно, какие они роскошные, недостаточно.

Она провела руками по его груди, потом ниже, с любопытством отыскивая признаки его пола.

— О Господи! Да, — гортанно выдохнул он.

— Уилл, пожалуйста.

Он поцеловал Антигону, когда ее рука твердо сомкнулась вокруг него, жадно проник языком в ее рот, пока она не почувствовала настойчивое давление его тела, и он широко раздвинул ее ноги своими коленями.

Потом он убрал ее руку, и Антигона почувствовала толчок его мужского естества, когда Уилл направил его в ее дрожащую плоть.

Возникло неприятное жгучее ощущение. Антигона напряглась и стиснула зубы, когда он двинулся глубже, растягивая ее сильнее, чем ей хотелось.

— Спокойнее. Не спеши, милая. Легче, — шептал он. Его голос был напряженным и сдержанным.

В этом не было ничего легкого и красивого. И вряд ли это приятно. Антигона слышала, как сбилось ее дыхание, превратившись в хриплые вздохи, ее руки поднялись к его лицу, ища уверение в его улыбке.

— Сладкая Прес. Девочка моя, — прошептал Уилл ей на ухо. — Успокойся, любимая. Все кончено.

— Ох, — выдохнула она, сначала с облегчением, потом с разочарованием. Куда делись все прежние чудесные и удивительные ощущения?

Антигона чувствовала, как его теплый смех, словно круги по воде, расходится по ее телу от того места, где они сливались.

— Не навеки кончено, милая. — Уилл улыбнулся и потерся носом об ее щеку, там, где от улыбки появлялась ямочка. — Кончилась самая неприятная часть. Больше не будет больно, обещаю.

Он опустил голову к ее груди и взял в рот сосок, заставив мгновенно забыть о дискомфорте и снова вызвав волшебные ощущения.

Ее охватила легкая дрожь чего-то жаркого и зудящего. Нет, не зуд, а скорее тяга, тяга к чему-то большему.

— Расслабься.

Антигона не хотела расслабляться. Она хотела большего.