Дыхание смерти

Маше подумалось, что ей приходится принимать участие в дурном спектакле. Может, она попала в лапы мошенников? Но чего они добиваются: хотят получить за нее выкуп? ставят сомнительный эксперимент?

— Простите, я вас не знаю, — проговорила она, отстраняясь.

На круглом лице самозваной тетушки возникло выражение недоумения, тут же сменившееся гримасой трагической скорби.

— Как же тебе плохо, бедная девочка! — воскликнула она голосом, от которого у Маши заложило уши. — Но не волнуйся, отдыхай. Я попрошу отца Давида отслужить за твое выздоровление службу, а как солнце пойдет к закату, явится и господин аббат. Святые угодники наделили его великим искусством врачевания, и в пускании крови ему нет равных.

Маша поежилась. Абсурд, пожалуй, дошел до своей верхней точки. Ей вовсе не хотелось, чтобы ей пускали кровь — без разницы кто, отец Давид, аббат или сама громкоголосая пухлая лжететушка.

«Надо срочно бежать от этих сумасшедших! — колотилась в голове одна-единственная мысль. — Куда угодно, только бежать».

Девушка испуганно огляделась. Единственный путь к спасению был отрезан. Пришлось прибегнуть к военной хитрости.

— Ну конечно, тетушка… Роанна… — кажется, так называла эту первая сумасшедшая. — Конечно, я вас узнала. — Маша отерла рукой лоб, на котором выступил холодный пот. — Только, простите, я что-то устала. Так голова кружится…

Ей почти не пришлось притворяться. Девушка действительно снова рухнула на подушки.

— Отдыхай, моя птичка, — с готовностью закивала самозваная тетушка. — А я пойду помолюсь о твоем здоровье. Пусть святые угодники ниспошлют тебе окончательное исцеление!

Маша закрыла глаза, притворяясь спящей. Она слышала, как ее собеседница вышла за дверь. Затем раздался скрип и знакомый мерный стук: тук-тук-тук, тук-тук-тук. Этот стук был таким монотонно-усыпляющим, что Маша едва не заснула. К счастью, звук прервался и следом за ним послышался храп.

Девушка поднялась с кровати. Ноги едва держали ее, а под руками постоянно путались невероятным образом отросшие волосы. Как выяснилось, они были ужасно длинными — почти до колен.

Маша осторожно выглянула в щель между закрывающими кровать занавесками. Перед ней оказалась небольшая комната с белеными стенами, украшенными какими-то странными коврами. Мебели здесь почти не было — только деревянная лавка и два больших, окованных железом, сундука.

На лавке, привалившись лбом к странному деревянному станку, сладко спала девушка с косицами. Из ее опущенной руки выпал деревянный поплавок, обмотанный толстыми нитками. Видимо, стук, который Маша слышала, производил именно он. Послушница, или кто она там, спала сном праведника и даже похрапывала.

«Интересно, она здесь затем, чтобы караулить меня?» — подумала Маша и на всякий случай выждала несколько минут, напряженно приглядываясь. Незнакомка спала или изображала сон так искусно, что уличить ее во лжи не было никакой возможности.

Маше было очень страшно. В груди комком стояла пустота. Вакуум, как говорили им на физике. Пришло время рискнуть.

Стараясь не дышать, девушка осторожно двинулась к выходу. От слабости ее качало, так что приходилось опираться о стену. Босые ноги холодил каменный пол — ковер лежал только в середине комнаты, ближе к кровати.

Девушка огляделась — ни обуви, ни одежды ее нигде не было. На Маше оказалась только длинная, до щиколоток, полотняная ночнушка, стянутая по бокам шнуровкой. Не лучшее облачение для бегства, но что поделать — каждая секунда дорога, — и девушка решительно вышла из комнаты через скрипучую дверь, к счастью, не запертую, а лишь задернутую плотной грубой тканью, на которой были вытканы павлины и розы.

Сразу за порогом начинался узкий коридор. Если в комнате имелось хоть немного света благодаря узкому, похожему скорее на бойницу окну, в коридоре царила темнота. Она была густой — хоть ножом режь — и словно бы упругой на ощупь. Маша почувствовала себя отрезанной ото всего мира, угодившей в какое-то особое пространство, где нет ни красок, ни звуков. Все это напоминало ей тот странный сон. И верно: коридор оказался в точности таким, как и снился. Девушка протянула руку и коснулась каменной кладки стены, показавшейся ей обжигающе ледяной.

«Пусть это будет сном! Ну пожалуйста, пусть это окажется всего лишь простым безобидным кошмаром! — взмолилась про себя Маша. — Сейчас я увижу свет, услышу странное пение и проснусь!» Она брела в темноте, спотыкаясь, кажется, целую вечность и едва не закричала, когда рука угодила во что-то противное и липкое — кажется, в паутину. Девушку замутило. Ей показалось, что она сейчас же упадет в обморок и ударится головой о холодные каменные плиты, лежащие под ногами. Дыхание с трудом срывалось с ее губ, а сердце колотилось уже где-то в горле.

«Все хорошо. Я справлюсь. Ничего страшного. Это всего лишь сон», — пробормотала Маша, закрыв глаза и сжав виски руками.