Дыхание снега и пепла

Он подождал, пока я не кивнула, затем отпустил меня и исчез в темноте. Если его целью было лишить меня самообладания, он прекрасно с этим справился. Несмотря на прохладу, меня пробил пот и я мелко дрожала. Надо мной нависла высокая фигура, она взяла меня за руку и вложила что-то мне в ладонь.

– Меня зовут Тэббе, – прошептал он. – Запомните – Тэббе. Запомните, что я был добр к вам. Скажите духам, чтобы не трогали Тэббе, потому что он был к вам добр.

Я снова кивнула, на этот раз немного ошарашенно, и осталась одна с куском хлеба в руке. Торопливо поедая его, я заметила, что он уже довольно черствый, но когда-то был хорошей ржаной буханкой, какие пекут немки из Салема. Они ограбили какой-то дом в округе или просто купили хлеб? Лошадиное седло бросили на землю подле меня: с передней луки свисала фляга с водой, и я опустилась на колени, чтобы попить. Хлеб и вода, по вкусу напоминавшие парусину и дерево, показались мне самой вкусной едой в жизни. Я и прежде замечала, что близость смерти заметно улучшает аппетит. И все же я надеялась на что-то более основательное в качестве последней трапезы.

Ходжепил вернулся спустя несколько минут с веревкой. Он не стал утруждать себя дальнейшими угрозами, явно чувствуя, что донес до меня все, что хотел. Он просто связал мою руку со стопой и толкнул на землю. Никто не говорил со мной, но какой-то человек милосердно набросил на меня одеяло.

Лагерь разбили очень быстро. Огонь не разжигали и не готовили ужин: видимо, мужчины подкрепились примерно тем же, что и я, а потом рассеялись по лесу, оставив лошадей чуть в стороне.

Я дождалась, пока все утихло, взяла одеяло в зубы и аккуратно поползла в сторону от того места, где меня оставили. Как червяк, я добралась до другого дерева в дюжине ярдов от меня. У меня не было намерения сбежать таким образом, но, если под покровом ночи кто-нибудь из бандитов решит на меня напасть, я не собиралась давать им преимущество, лежа там как жертвенное животное. Если кто-нибудь придет к тому месту, где я лежала, у меня будет достаточно времени, чтобы позвать на помощь.

У меня не было и тени сомнения, что Джейми придет за мной. Моей задачей было выжить до его появления.

Задыхаясь и потея, облепленная сухой листвой и с разодранными в хлам чулками, я свернулась под большим грабом, укутавшись в одеяло. Таким образом, хорошо скрытая от посторонних глаз, я попыталась развязать узлы на запястьях зубами. Однако завязывал их Ходжепил и сделал это с армейским старанием. Я вгрызалась в веревку, как суслик, но безрезультатно.

Армия. Это слово внезапно помогло мне вспомнить, кто он такой и где я видела его прежде. Арвин Ходжепил! Он был клерком на королевском складе в Кросс-Крике. Я мельком видела его три года назад, когда мы с Джейми привезли мертвую девушку к сержанту гарнизона, расположившегося там.

Сержант Мурчисон был мертв, и я думала, что Ходжепил тоже погиб в пожаре, который уничтожил склад и все его содержимое. Значит, дезертир. Либо ему удалось выбраться со склада до того, как он запылал, либо его просто там не было, когда все случилось. В любом случае он оказался достаточно умен, чтобы использовать шанс и по-тихому покинуть армию Его Величества, позволив им считать себя погибшим.

Чем он занимался с той поры, было ясно – бродил по округе, занимаясь грабежами, убийствами и собирая по пути шайку таких же, как он сам.

Хотя сейчас выяснялось, что не такие уж они и одинаковые. Пока что Ходж был самопровозглашенным лидером банды, но было понятно, что долго в этой роли он не продержится. Он не привык командовать, не знал, как управлять людьми, кроме как при помощи угроз. Я повидала много военных командиров на своем веку, хороших и плохих, и знала разницу.

Даже сейчас я слышала, как где-то вдалеке он спорит с кем-то на повышенных тонах. Я видела таких раньше – жестоких людей, которые на время могли подчинить окружающих своей воле, пользуясь вспышками неконтролируемой ярости. Они редко оставались на одной позиции долго, и я сомневалась, что Ходжепилу удастся доказать обратное.

Он не продержится дольше того времени, что понадобится Джейми, чтобы найти нас. Эта мысль успокоила меня, как глоток хорошего виски. Он наверняка уже в пути.

Я сжалась, как младенец в материнской утробе, под одеялом, мелко дрожа. Джейми понадобится свет, чтобы выслеживать нас ночью, факелы. Это сделает его и весь отряд видимым, а значит, поставит их под угрозу, если они подойдут близко к лагерю. Сам же лагерь будет незаметен для чужого глаза: огня не разжигали, а люди и лошади были раскиданы по лесу. Я знала, что Ходж выставил дозорных: слышала, как они бродят туда-сюда и приглушенно переговариваются.

Но Джейми ведь не дурак, говорила я себе, стараясь отогнать картины засады и кровопролития. По свежести лошадиного помета он поймет, насколько они близко, и, разумеется, не пойдет прямиком к лагерю с горящими факелами. Если он уже прошел так далеко, то…