Дыхание снега и пепла. Книга 1. Накануне войны

Прошлой ночью мне снилась бегущая вода. Обычно это значит, что я слишком много выпила перед сном, но в этот раз все было иначе. Вода бежала из-под крана в раковину у нас дома. Я помогала маме мыть посуду; она поливала тарелки горячей водой, а потом передавала мне, чтобы я их вытирала. Я чувствовала горячий фарфор под полотенцем и ощущала, как пар оседает на лице.

Мамины волосы вились сильнее обычного из-за влажности, а по краям тарелок бежал узор из крупных розовых роз, это был дорогой свадебный фарфор. Мама не позволяла мыть их, пока мне не исполнилось десять, потому что боялась, что я могу их уронить. Когда, наконец, мне это позволили, я была так горда собой!

Я по-прежнему с точностью до малейшей детали вижу шкаф для посуды в гостиной: подставку для торта, вручную расписанную маминым прадедом (она говорила, он был художником и выиграл с этой подставкой какой-то конкурс сто лет назад), дюжину хрустальных фужеров, доставшихся папе от его матери, вместе с оливковым блюдом из граненого стекла и чашкой с блюдцем, расписанных фиалками и украшенных позолотой по краям.

Я стояла прямо перед ним, складывая туда фарфоровый сервиз, хотя на самом деле мы хранили его не там, а на полках над плитой. Вода лилась из раковины в кухне, текла по полу, собиралась вокруг моих ног. Потом она начала подниматься, и я шлепала взад и вперед по кухне, разбрызгивая ее ногами, а она сверкала, как оливковое блюдо из граненого стекла. Воды становилось все больше и больше, но никого это не беспокоило, меня тоже.

Вода была теплой, даже горячей, я видела, как от нее поднимается пар.

Вот и весь сон. Когда я встала этим утром, вода в тазу была такой холодной, что мне пришлось подогреть ее на огне в кастрюле, прежде чем мыть Джемми. Все то время, пока я грела ее, я вспоминала свой сон, галлоны и галлоны бегущей горячей воды.

Странно, но сны о том времени кажутся такими детальными, живыми, более живыми, чем те, что снятся мне о настоящем. Почему я вижу вещи, которых не существует нигде, кроме моей головы?

Я размышляю об этих снах и спрашиваю себя о том, как много изобретений было придумано людьми вроде меня – вроде нас? Сколько «изобретений» на самом деле лишь воспоминания о вещах, которые мы когда-то знали? И, главное, сколько таких, как мы?

– На самом деле это не так уж сложно – соорудить водопровод с горячей водой. Теоретически.

– Нет? Думаю, нет. – Роджер слушал вполуха, сосредоточившись на том предмете, который обретал форму у него под ножом.

– Я хочу сказать, над этим придется долго и мучительно работать. Но идея сама по себе проста. Нужно рыть канавы или делать желоба. В нашем случае желоба, пожалуй, подойдут лучше.

– Правда? – Он дошел до сложного участка и задержал дыхание, отсекая крохотные, тонкие стружки, по одной зараз.

– Нет металла, – терпеливо сказала Брианна. – Если бы он был, можно было бы сделать трубы. Но готова поспорить, что во всей Северной Каролине не найдется достаточно металла, чтобы проложить трубопровод от ручья до большого дома. Не говоря уже о бойлере! Даже если бы был, это стоило бы целое состояние.

– Ммм. – Поняв, что это, вероятнее всего, не самая адекватная реакция, Роджер спешно добавил: – Но у нас есть немного металла. Перегонный куб Джейми, например?

Его жена фыркнула.

– Ну да. Я спрашивала, где он его достал. Он сказал, что сыграл по-крупному в мушку[45] с капитаном корабля в Чарльстоне и победил. Думаешь, мне стоит проехать четыреста миль, чтобы поставить мой серебряный браслет против пары сотен футов листовой меди?

Еще одно движение… два… малюсенькая царапина кончиком ножа… вот оно. Небольшой круг отделился от заготовки. Он покатился!

– Эм… Конечно, – отозвался он, запоздало осознавая, что жена задала ему вопрос. – Почему бы нет?

Брианна прыснула.

– Ты ни слова не слышал из того, что я сказала, да?

– О, разумеется, слышал, – запротестовал он. – Ты сказала «канава». И еще «вода». Это я точно запомнил.

Она фыркнула еще раз, на этот раз добродушней.

– Ну, в любом случае делать это придется тебе.

– Делать что? – Он нащупал колесико большим пальцем и толкнул его вперед.

– Делать ставки. Мне никто не даст играть в азартные игры.

– И слава богу, – ответил он по привычке.

– Господь благослови твое маленькое пресвитерианское сердечко, – сказала она терпеливо, качая головой. – Ты ни разу не игрок, Роджер, да?

– О, а ты, надо полагать, он и есть. – Он сказал это шутливо, но где-то в глубине души ощутил себя уязвленным ее ремаркой.

Бри едва улыбнулась в ответ, подняв уголок широкого рта так, будто оставила при себе большую часть какой-то опасной затеи. Он ощутил легкую тревогу. Да, она была игроком, хотя пока что… Роджер бросил невольный взгляд на обугленное пятно в середине стола.

– Это была случайность, – защищаясь, заметила она.

– О, ох. По крайней мере, брови отросли.

– Хм. Я почти сделала это. Еще одна партия…

– Ты так говорила и в прошлый раз. – Он знал, что ступает на опасную территорию, но остановиться уже не мог.