Дыхание судьбы

Висевшая на стене доска заказов была чиста, не считая кое-каких записей, сделанных несколько месяцев назад. Она села в старое кресло, когда-то принадлежавшее дедушке, погладила подлокотники. Кожа на них стала мягкой, словно масло. Среди бумаг и журналов, в беспорядке сваленных на столе, она отыскала еженедельник, который, возможно, хоть что-то объяснит. Страницы его были девственно чисты. На полях появились странные рисунки. Время от времени Флавио делал пометки о назначенных встречах неровным росчерком карандаша, но, увидев, что там были сплошь женские имена, Ливия нахмурила брови. Речь явно шла не о деловых встречах, если только женщины не взяли в свои руки все дела в Мурано.

В графе возле сегодняшней даты была сделана запись о встрече и обведена красным карандашом. «Дзанье, 10 часов». Она несколько секунд в замешательстве смотрела на эти слова, отказываясь понимать их смысл, затем резко встала с кресла.

Юбка мешала ей подниматься по набережной деи Ветраи бегом, и она пошла быстрым шагом вдоль причала до моста, чтобы попасть к Дому Дзанье, который возвышался напротив их дома на другом берегу канала. Для венецианцев самый короткий путь между двумя мостами никогда не был прямым, что делало их характер, благодаря особому типу мышления, одновременно более уравновешенным, поскольку у них всегда было время поразмыслить, и более своенравным, из-за чего никогда нельзя было знать заранее, откуда они появятся.

— Ливия, красота моя, ты вернулась! — раздался чей-то радостный голос.

Она прижалась к парапету, чтобы поприветствовать мужчину, который стоял в лодке, держась одной рукой за штурвал, а другую подняв в триумфальном жесте.

— Ciao, Стефано! Ты видел Флавио сегодня утром?

— Нет, но он должен быть где-то неподалеку. Он знает, что ты здесь?

— Нет еще, но скоро узнает.

Моторная лодка скрылась под мостом, и смех молодого рыбака эхом отразился от его древних камней.

— Нам тебя не хватало, Ливия, но ты нисколько не изменилась. Все так же хороша в гневе…

Она ловко обогнула доставщика товаров в фуражке, толкавшего перед собой ручную тележку, открыла тяжелую дверь Дома Дзанье и устремилась вверх по лестнице.

— Signora, un attimo, prego[77]! — возмущенно вскричала женщина, державшая в руках папки.

Ливия не удостоила ее ответом. Поднявшись на второй этаж, она решительным шагом направилась к двойным дверям зала заседаний. Красная ковровая дорожка и семейные портреты мастеров-стеклодувов в золотых рамах придавали коридору обманчивое сходство с правительственным дворцом. Сердце ее бешено колотилось. Она подумала, что с раскрасневшимися от волнения щеками выглядит как сумасшедшая. Она одернула пиджак своего костюма, тщетно попыталась привести в порядок прическу.

Дверь от рывка выскользнула из ее руки и ударилась об стену. Под огромной люстрой с плетеными ответвлениями, витавшей над комнатой, за внушительным столом из красного дерева сидели мужчины, которые одновременно повернулись в ее сторону. В комнате повисла мертвая тишина, нарушаемая криками чаек — открытые окна выходили на лагуну.

Она узнала нотариуса и некоторых сотрудников Дома Дзанье, работавших на эту семью долгие годы. Все смотрели на нее удивленно и неодобрительно. Затем она увидела Флавио.

Его отросшие волосы падали на лоб сальными прядями; лицо было бледным и усталым, щеки покрылись трехдневной щетиной. Ворот его рубашки был расстегнут, вместо галстука на шее болтался старый мятый шелковый платок. Льняной пиджак свободно висел на его похудевшем торсе. На заострившемся лице лихорадочно блестели глаза.

«Боже мой, словно бродяга!» — подумала она, и сердце ее сжалось.

Важно восседая под генеалогическим древом своей семьи, Марко, будто византийский император, возглавлял собрание. Он медленно встал и выпятил грудь. Хотя Ливия и не видела его ног, она догадалась, что он опять покачивается с пятки на носок, чтобы казаться выше ростом. В своем сером двубортном пиджаке он являл собой резкий контраст с Флавио.

— Ливия, какой сюрприз! — воскликнул он фальшиво простодушным тоном. — Почему ты нас не предупредила о своем приезде? Мы бы встретили тебя в Санта-Лючия.

— Ты прекрасно знаешь, что моя младшая сестренка очень скрытная и не любит никого посвящать в свои планы, — язвительно произнес Флавио, с непринужденным видом откидываясь на спинку стула. — Она уезжает и возвращается… Неуловима, словно ветер.

Ливия была так напряжена, что ощущала, как на ее шее бьется пульс. Она вскинула подбородок.

— Что здесь происходит? — спросила она.

— Мы работаем, — сухо ответил Марко. — Поэтому, если ты не возражаешь, мы ненадолго отложим эту счастливую встречу, не так ли, Джанни?

Тут же один из сотрудников вскочил из-за стола, будто сидел на пружинах. В своих маленьких очках в черепаховой оправе, с туго завязанным галстуком и заискивающим видом он был похож на лучшего ученика в классе.

— Синьорина Гранди, вы не могли бы подождать в соседней комнате? Прошу вас, пройдемте со мной. Я могу предложить вам что-нибудь выпить, может быть, кофе?