Дыхание судьбы

— Она нужна здесь. Как тебе объяснить? Твоя сестра чувствует стекло.

За окном ветер раскачивал деревья. Флавио нервно рассмеялся.

— Да, это самый большой комплимент для стеклодела! Она настолько одарена, несмотря на то что всего лишь женщина и даже не выдувает стекло? Прости, но мне трудно в это поверить.

— Это неважно, ведь я же здесь! Однажды в мастерскую Сегузо пришел посетитель и спросил, сколько времени мастер потратил на изготовление предмета, который тот держал в руках. «Чтобы сделать эту вазу, понадобилось более шестисот лет», — ответил мастер. У нас так принято, Флавио, понимаешь? Ливия — душа этого дома.

Лицо Флавио стало жестким, его точеный профиль резко выделялся на фоне ночного неба.

— Моя сестра предпочла уехать. Никто ее к этому не принуждал. Она всегда отличалась невыносимой гордыней. Мадам соблаговолила мне написать, чтобы сообщить, что она вышла замуж и стала матерью. Тем лучше для нее. Пусть остается во Франции. В любом случае, что она способна сделать лучше, чем мы? Она же не может совершить чудо.

Поняв, что ему не удалось переубедить молодого человека, Тино тряхнул головой.

— В таком случае единственно возможным чудом может стать красная тетрадь, но для этого нужно знать, где она хранится.

Флавио обернулся, заинтригованный услышанным, и посмотрел ему в глаза.

— Ты о чем?

— Ты хочешь сказать, что Алвизе умер, ничего тебе о ней не сказав?

Удивление мастера разозлило Флавио, решившего, что это еще одна выходка деда, вроде той приписки к завещанию, состряпанной у нотариуса, запрещавшей продавать мастерские в течение двух лет. Как будто он собирался это сделать! Отсутствие доверия со стороны старика было ему не просто неприятно, это причиняло боль. Какую ошибку он совершил, чтобы заслужить такое отношение, граничащее с презрением?

— Возможно, это всего лишь одно из преданий, но здесь собран не весь семейный архив, — продолжил Тино, указывая подбородком в сторону шкафов, запертых на висячий замок. — Говорят, что существует некая красная тетрадь, в которой содержатся самые ценные секреты. Если мы хотим спасти мастерские, это именно то, что нам нужно.

— Но ты сам не уверен в том, что она существует, — удивился Флавио.

Тино пожал плечами.

— Твой дед никогда не отрицал ее существования.

Колокол Сан-Пьетро принялся звонить. Двое мужчин молча смотрели друг на друга. Тино был расстроен. Он не понимал, почему Алвизе не передал тетрадь своему внуку. То, что такие ценные сведения могут затеряться, казалось невозможным. Флавио охватило любопытство, глаза его загорелись.

— Как думаешь, куда он мог ее спрятать? — вполголоса спросил он. — Вряд ли здесь, это было бы слишком просто. И не в своем письменном столе: в кабинете всегда толклось много народу. Еще менее вероятно, что она в мастерской, — из-за близости огня. Это должно быть место, где он мог регулярно проверять ее сохранность.

Внезапно он схватил трость.

— Конечно, в своей комнате! Именно там я устроил бы тайник. Помоги себе сам, и небо тебе поможет, не так ли?

Они перерыли все, но тщетно. Комната Алвизе Гранди была такой же опрятной и свежей, как и при его жизни. Старая тетушка Франческа с кукольным лицом в обрамлении седых кудрей приходила сюда убираться один раз в неделю. Заодно она приносила в супнице свой знаменитый, еще дымящийся рыбный бульон, и горе Флавио, если он не съедал свою порцию под ее пристальным взглядом из-под очков, водруженных на кончик носа. Она могла прикрикнуть на него или даже шлепнуть по рукам, запрокинув голову, поскольку не доставала ему даже до плеча. Тетушке Франческе, быть может, и не хватало роста, зато она отличалась невероятной резвостью.

Они провели два часа в бесплодных поисках. В конце концов Тино сдался. Он отправился домой, не сказав ни слова, тяжело переставляя ноги, вжав голову в плечи. Он ненавидел неудачи. Рассказывали, что когда-то он мог трудиться двадцать часов кряду, пока не добивался совершенства. Также говорили, что поражения приводили его в мрачное расположение духа.

Испытывая такое же разочарование, но не показывая этого, Флавио налил себе бокал вина в кухне, съел кусочек пармезана и снова поднялся в комнату деда. Что-то ему подсказывало, что проклятая красная тетрадь должна быть здесь, но где именно?

Он долго не решался сесть на кровать, но, почувствовав сильную усталость, лег, свернувшись калачиком, положив руки под щеку, как в детстве. Сон долго не посещал его, и ему начало казаться, что кровь больше не циркулирует в его жилах. Он закрыл глаза и вздрогнул, когда его трость упала на пол. Он подберет ее чуть позже. Ему хотелось немного полежать, несколько минут отдохнуть, прежде чем снова взяться за поиски. Если понадобится, он разберет дом камень за камнем…