Дыхание тьмы

— Зина, сядь! Ещё и ты, — Папа тянет шею, и та отзывается глухим хрустом, — Обязательно было посылать начальника Управления на…Туда, куда ты его послала?

— Прости, Лёша, но, когда я, сложив два и два говорю, что всё это была заранее подготовленная ловушка и есть всего два варианта: либо спецсектор проморгал такую масштабную западню и тогда их нужно гнать в шею, либо они знали и специально погнали ребят в задницу. Тогда жаб нужно брать и вешать за яйца! И нехрен старому мудаку вякать, дескать я — тупая подстилка Череднякова.

— Да, мудак, — соглашается Папа и на Зину больше не сердится, — Ладно, к делу. Суммируем. Так называемая, тщательно подготовленная, атака захлебнулась в первый же десяток минут, потому что нас явно ждали. Ловушки на всех направлениях, твари, о существовании которых мы и понятия не имели, глушение связи. И в довершение всего, когда все бойцы покинули тоннели и по плану собирались выжечь переходы напалмом, внезапно прорвало сотню источников и заброшенную канализацию. Вуаля — подземка затоплена, без всякой возможности осушения.

— Похоже, никто и не планировал прорываться в город, — очень тихо говорит Фёдор и морщит лоб, — Какова цель, в таком случае?

— Учёный сектор, — Папа скрипит зубами, после чего наливает стакан воды и медленно пьёт, — Эти удоды уже выдвинули несколько версий. Одна из них — тестирование новых типов существ. Тех самых, к встрече с которыми мы оказались не готовы. Второе предположение основано на результатах операции. Половина опытных бойцов серьёзно пострадала, а значит — Управление практически нейтрализовано. Третья версия — самая неприятная. Всё это — отвлекающий манёвр, пыль в глаза, чтобы мы не заметили, чего-то ещё. И мы, чёрт побери, не заметили!

— Но как? — внезапно подаёт голос Надежда, — Как они могли знать, что мы их атакуем сегодня и именно там? Откуда знали, что напалм собираются использовать после, а не до?

Палец Папы поднимается и указывает на девушку.

— Самый важный вопрос, — цедит Чередняков, — С самого начала планирование показалось мне несколько странным и нелогичным, а вот теперь, мать бы его, всё стало на свои места! — внезапно он вскакивает на ноги, а пустой стакан летит в стену и с грохотом разлетается на осколки, — Всё становится понятным, если предположить существование пособника тварей. Предателя на самом высшем уровне.

Гремят кресла, отлетая назад. Надежда и Фёдор одновременно вскакивают на ноги, вглядываясь в полковника так, словно тот лишился разума. Да и Зинаида прекращает чистить фуражку и положив её на подоконник, очень тихо говорит:

— Лёшенька, ты — переработался, перегрелся, просто устал, мать твою!

И тут, почти в унисон, выкрикивают мои товарищи. Причём даже возгласы у них схожи:

— Как такое может быть?! — Надя.

— Этого просто быть не может! — Фёдор.

Я же просто молча сижу в стороне. Отчасти из-за шокирующего заявления, отчасти, потому что перед глазами пульсирует жирная чёрная медуза и кажется: стоит ей коснуться головы своими щупальцами, как череп тотчас разлетится на мелкие осколки.

Тем временем всё успокаивается. Стулья подняты, а Зинаида, тихо ворча, собирает осколки несчастного стакана на лист какого-то приказа. Когда следы начальственного срыва полностью устранены, а сам Папа усажен на место, наша странная беседа продолжается. Полковник старательно держит себя в руках, а мои товарищи, хоть и остаются олицетворением недоумения, но предпочитают держать рот на замке.

До поры, естественно.

— Расскажите, как всё было, — Чередняков тоскливо смотрит в окно, где плотная пелена облаков и не думает расходиться, — Сначала — ты, Фёдор.

Поскольку Надежде особо рассказывать и нечего, она очень внимательно слушает рассказ командира. Зина, та уже успела достать свой супер-пупер девайс с техникой 3-Д записи и фиксирует каждое слово и жест рассказчика. Сейчас координатор кажется неимоверно дряхлой, да и Папа резко набрал десяток годков.

Потускневшая было медуза, вновь наливается злобной силой, и я ощущаю приступ дурноты. Видимо, это как-то отражается на внешности, потому как Зина морщится и отвлекается от записи, рассматривая меня. Впрочем, тошнота скоро проходит, и полупрозрачная тварь вновь отступает в глубины зелёного космоса.

Тем временем, Фёдор заканчивает свою историю и делает приглашающий жест. Приглашение относится ко мне, но особо рассказывать нечего. Я до сих пор не понимаю, как мне удалось сломать дверь и что собственно произошло во время поединка с бронированным Альфой. Воспоминания о недавней операции стремительно выцветают, как и весь окружающий мир. Странное ощущение, словно я очутился в глубинах океана, где плавает та самая медуза и не остаётся ничего, кроме холодной мутной воды.

Я отрицательно качаю головой.