Читаем Дыхание в унисон полностью

Квартиру, в которую привез ее Авраам, она для себя определила как бывшую роскошную: высоченные, больше четырех метров, потолки с изысканной лепниной, изразцовые голландские печи с розовыми амурчиками под потолком, трехцветный дубовый паркет, огромные окна, балкон с чугунными решетчатыми перилами. Но при этом кухня и ванная комната отсутствуют, то есть они, конечно, существуют, но отгорожены от остальных помещений и превращены в отдельную жилплощадь, там помещается какая-то полусумасшедшая старуха, и с первых дней она чаще, чем хотелось бы, наведывается прямо с утра к соседям. Авраам кипятится, а Фирочка стесняется отказать бедняжке от дома и усаживает ее завтракать — чаще всего это картошка с селедкой и квашеная капуста, разносолы в семье не приняты, а Авраам вообще на завтрак ест просто черный хлеб с маслом и пьет крепкий чай.

Дрова и уголь Авраам заготовил, стол, табуретки, кровать имеются, надо шить занавески и налаживать быт. В этой странной стране, которая никак не заграница, а тот же СССР, все совсем по-другому. В магазинах, как везде, скудно и дорого, очереди за хлебом и сахаром, всего не хватает. Но базар! Фирочка, сколько живет, такого изобилия не видела, а как все дешево, и ходить никуда не надо: два раза в неделю, перед базарными днями, улица превращается в нескончаемый обоз, крестьяне везут свои товары и по дороге распродают их.

Не в первый день, но довольно скоро Фирочка выясняет, что это результат коллективизации, Литва стала советской аккурат к началу войны, колхозы начинают создавать только теперь, и сельский люд стремится хоть что-то выручить за свои продукты, пока не отобрали, хоть как-то обеспечить себя на будущее. Это, конечно, грустная история, но Фирочка привыкла воспринимать жизнь конкретно. В ее мирке все хорошо — значит, все хорошо. И она с энтузиазмом занимается своим домом и своим мужем, быстро знакомится с соседями, благо дом ведомственный, все служат в том же госпитале, только сумасшедшая старуха судится с бывшим своим мужем-доктором, ее боятся, и никто не решается дать ей отпор.

Госпиталь от их дома очень недалеко, муж успевает в перерыв обедать дома, и Фирочка, как в прежние времена, старается, чтоб дома было тепло, вкусно, чисто и всегда много яблок. И чтоб всегда был запас лука, потому что Авраам вечно таскает у нее вязанки лука на лечение своих солдатиков, говорит, что это лучше любых таблеток. Даже терку жестяную унес на работу, пришлось новую купить.

Она уже знает в лицо тех, кто привозит продукты на продажу, у кого что покупать, помнит некоторых по именам, а они зовут ее «пани докторόва» — в большинстве это поляки, ведь Вильнюс был «польским краем», только с началом войны вернулся в Литву. По соседству тоже многие говорят по-польски. Для Авраама языковой проблемы нет, если не считать того, что он в принципе скуп на слова и потому мало общается с соседями. Эти люди общительны и открыты, и когда летом, после окончания учебного года, наконец, прибывают девочки, они очень быстро схватывают новую реальность, вписываются в нее без проблем. Впрочем, Лина особо этими проблемами свою красивую головку не грузит, она вскоре уезжает от мамы с папой обратно в Украину, поступать в институт. Фирочка совсем не готова отпустить дочь, пытается уговорить ее обратиться к здравому смыслу:

— Дело, конечно, хорошее, без образования теперь никуда. Только зачем же для этого уезжать? И здесь есть куда поступать, есть чему учиться. Во всяком случае, медицинский факультет в университете точно есть. А ты знаешь, какой здесь университет? Самый старинный в СССР! Знаешь, сколько ему уже веков!

— Мама, ну какой университет, какой медицинский? Я этой медицины в войну объелась. Не хочу страдать, не хочу смотреть на страдания. Хочу радоваться и веселиться. Не хочу запаха карболки и гноя, хочу аромата духов и кулис! Не хочу унылых, однообразных будней, хочу каждый день другую, яркую жизнь. Не хочу одежду, перешитую или перелицованную. Хочу наряды, хочу, чтобы все мною восхищались, завидовали и обожали. Хочу звонкого счастья! Мне и дома, на Украине, сказали, что у меня талант. Ты вспомни, я еще до вашего с папой отъезда в балетную школу ходила, в самодеятельности участвовала. И мне наша руководительница сказала, что я должна — слышишь, мама, должна! — стать артисткой. И стану. Так что ты меня не держи, все равно не удержишь.

Что тут ответишь глупой девчонке, тем более что она вся состоит из красоты и несгибаемого упрямства. И потом, а вдруг в самом деле? А вдруг она права? Как грех на душу взять?

Перейти на страницу:

Все книги серии Биография эпохи

«Всему на этом свете бывает конец…»
«Всему на этом свете бывает конец…»

Новая книга Аллы Демидовой – особенная. Это приглашение в театр, на легендарный спектакль «Вишневый сад», поставленный А.В. Эфросом на Таганке в 1975 году. Об этой постановке говорила вся Москва, билеты на нее раскупались мгновенно. Режиссер ломал стереотипы прежних постановок, воплощал на сцене то, что до него не делал никто. Раневская (Демидова) представала перед зрителем дамой эпохи Серебряного века и тем самым давала возможность увидеть этот классический образ иначе. Она являлась центром спектакля, а ее партнерами были В. Высоцкий и В. Золотухин.То, что показал Эфрос, заставляло людей по-новому взглянуть на Россию, на современное общество, на себя самого. Теперь этот спектакль во всех репетиционных подробностях и своем сценическом завершении можно увидеть и почувствовать со страниц книги. А вот как этого добился автор – тайна большого артиста.

Алла Сергеевна Демидова

Биографии и Мемуары / Театр / Документальное
Последние дни Венедикта Ерофеева
Последние дни Венедикта Ерофеева

Венедикт Ерофеев (1938–1990), автор всем известных произведений «Москва – Петушки», «Записки психопата», «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора» и других, сам становится главным действующим лицом повествования. В последние годы жизни судьба подарила ему, тогда уже неизлечимо больному, встречу с филологом и художником Натальей Шмельковой. Находясь постоянно рядом, она записывала все, что видела и слышала. В итоге получилась уникальная хроника событий, разговоров и самой ауры, которая окружала писателя. Со страниц дневника постоянно слышится афористичная, приправленная добрым юмором речь Венички и звучат голоса его друзей и родных. Перед читателем предстает человек необыкновенной духовной силы, стойкости, жизненной мудрости и в то же время внутренне одинокий и ранимый.

Наталья Александровна Шмелькова

Биографии и Мемуары

Похожие книги

10 гениев бизнеса
10 гениев бизнеса

Люди, о которых вы прочтете в этой книге, по-разному относились к своему богатству. Одни считали приумножение своих активов чрезвычайно важным, другие, наоборот, рассматривали свои, да и чужие деньги лишь как средство для достижения иных целей. Но общим для них является то, что их имена в той или иной степени становились знаковыми. Так, например, имена Альфреда Нобеля и Павла Третьякова – это символы культурных достижений человечества (Нобелевская премия и Третьяковская галерея). Конрад Хилтон и Генри Форд дали свои имена знаменитым торговым маркам – отельной и автомобильной. Биографии именно таких людей-символов, с их особым отношением к деньгам, власти, прибыли и вообще отношением к жизни мы и постарались включить в эту книгу.

А. Ходоренко

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / О бизнесе популярно / Документальное / Финансы и бизнес