Читаем Дыхание в унисон полностью

Разруха сказывается во всем. К концу лета особенно остро встает вопрос распространения кишечных инфекций — прямая специальность Авраама. В сентябре он обычно с группой специалистов уезжает на две-три недели «на эпидемию». Задача — инспекция лазаретов всех воинских подразделений на предмет предотвращения вспышек кишечных заболеваний. Попутно обслуживается и гражданское население. В послевоенной литовской деревне, а тем более на хуторе врачей не бывает. Зато бывают «защитники отечества», «зеленые братья». В идеале это патриоты, борцы с оккупацией, радетели интересов нации, народа. На деле чаще всего обстоятельства превращают их в конце концов в обычных бандитов, промышляющих грабежом и не брезгующих убийством. Голодная жизнь в холодных землянках да понимание безнадежности затеи — партизанские отряды против армии и репрессивных органов не оставляют места для оптимизма — очень быстро перечеркивают все благородные порывы. Остается только стремление выжить любой ценой, а значит, добровольный или вынужденный, но бандитизм.

Это и есть та реальность, в которую окунается Авраам в своих поездках по лазаретам. С одной стороны — реальная возможность заразиться какой-нибудь кишечной гадостью в полевых условиях и при жестоком дефиците лекарств. С этим доктор справляется просто. Он ест только хлеб и пьет только прокипяченную многократно воду, и так на протяжении всей поездки. С другой стороны — постоянная угроза нападения лесного народа, и тут уж что Бог даст. Потому он возвращается домой отощавший, издерганный, но в глубине души счастливый, как любой человек, преодолевший опасность и победивший себя. И все это повторяется каждый год, а порой и чаще.

А дома его встречают жена и дочь с горящими глазами — они ведь, пока его не было, как на иголках жили — не узнаешь, жив ли, здоров ли, не взят ли бандитами в плен — такое тоже бывало.

Зато какими теплыми, какими радостными и уютными бывают эти вечера после возвращения Авраама из лесов! После работы он спешит домой, предвкушая все радости семейного общения. Дома чисто, спокойно, протопленная голландка излучает ласковое тепло. На столе обязательная в любое время года ваза с яблоками. Авраам много лет привычно перед каждой трапезой, а то и вместо нее привык есть яблоки, эта привычка была у него с детства, только яблоки не всегда были. А уж когда были…

И дома его с таким же нетерпением ждут. Соня старается к приходу отца закончить с уроками, убрать свои невыливайки-промокашки со стола, освободить место для вечерних семейных посиделок. Какая же это радость, когда можно задавать любые вопросы и тут же получать на них ответы! Какая радость, когда можно рассказать все, что за день случилось, — как похвалили по литературе, и поругали по физкультуре, и вызвали по истории к доске, рассказать все эти пустяковые новости и точно знать, что мама с папой тебя слышат! Соня, может быть, еще и не знает, что эти вечера останутся в ее памяти самым сладостным и щемящим воспоминанием детства, более волнующим, чем бомбежки в войну и пожары. Может, и не понимает этого, но подсознательно она старается к вечеру вспомнить очень подробно все, что за день произошло или просто подумалось, чтобы подольше поговорить с родителями.

А потом, когда все вопросы заданы, все ответы сложены в копилку памяти, начинается самое интересное. Откуда-то из недр тростниковой этажерки, с виду легкой, но очень даже вместительной, если ставить книги в три ряда по глубине, Авраам достает довольно потрепанный томик в стандартном, явно видавшем виды картонном переплете. «История ВКП(б). Краткий курс» — так написано на картонной крышке. Года два назад, когда эта книга появилась в доме, теперь уже неизвестно откуда, во всяком случае, Соня не знает, Авраам вспомнил свое детское увлечение давать новую жизнь книгам и пару вечеров потратил на этот маскарадный переплет. На обложке и на корешке красуется лицензионное заглавие, а вот внутри как раз то, ради чего все и делалось. На самом деле под этой обложкой совсем другой текст — «История Варшавского гетто» с копиями документов, с иллюстрациями и списками узников, даже с текстами песен Мордехая Гебиртига. Без Авраама эту книгу ни Фирочка, ни тем более Соня прочитать не могут, она двуязычная: две колонки на странице, одна на идиш, другая параллельно — нет, не на русском, не на польском — на иврите. Потому он и камуфлировал ее так тщательно — мало ли кто в дом зайдет, к дочке или к жене. Вот доктор и читает своим девочкам, переводит прямо с листа, а потом еще и тонкости разъясняет. Например, о том, что Гебиртиг погиб не в Варшавском, а в Краковском гетто, но он классик, его надо помнить, знать и ценить.

— Папа, откуда ты все это знаешь? — удивляется Соня.

— Давно живу, дочка, — привычно отбивается он.

— Так и я давно живу — всю жизнь, с самого рождения, — продолжает игру девочка, только чтобы продлить минуты скупого отцовского тепла.

Перейти на страницу:

Все книги серии Биография эпохи

«Всему на этом свете бывает конец…»
«Всему на этом свете бывает конец…»

Новая книга Аллы Демидовой – особенная. Это приглашение в театр, на легендарный спектакль «Вишневый сад», поставленный А.В. Эфросом на Таганке в 1975 году. Об этой постановке говорила вся Москва, билеты на нее раскупались мгновенно. Режиссер ломал стереотипы прежних постановок, воплощал на сцене то, что до него не делал никто. Раневская (Демидова) представала перед зрителем дамой эпохи Серебряного века и тем самым давала возможность увидеть этот классический образ иначе. Она являлась центром спектакля, а ее партнерами были В. Высоцкий и В. Золотухин.То, что показал Эфрос, заставляло людей по-новому взглянуть на Россию, на современное общество, на себя самого. Теперь этот спектакль во всех репетиционных подробностях и своем сценическом завершении можно увидеть и почувствовать со страниц книги. А вот как этого добился автор – тайна большого артиста.

Алла Сергеевна Демидова

Биографии и Мемуары / Театр / Документальное
Последние дни Венедикта Ерофеева
Последние дни Венедикта Ерофеева

Венедикт Ерофеев (1938–1990), автор всем известных произведений «Москва – Петушки», «Записки психопата», «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора» и других, сам становится главным действующим лицом повествования. В последние годы жизни судьба подарила ему, тогда уже неизлечимо больному, встречу с филологом и художником Натальей Шмельковой. Находясь постоянно рядом, она записывала все, что видела и слышала. В итоге получилась уникальная хроника событий, разговоров и самой ауры, которая окружала писателя. Со страниц дневника постоянно слышится афористичная, приправленная добрым юмором речь Венички и звучат голоса его друзей и родных. Перед читателем предстает человек необыкновенной духовной силы, стойкости, жизненной мудрости и в то же время внутренне одинокий и ранимый.

Наталья Александровна Шмелькова

Биографии и Мемуары

Похожие книги

10 гениев бизнеса
10 гениев бизнеса

Люди, о которых вы прочтете в этой книге, по-разному относились к своему богатству. Одни считали приумножение своих активов чрезвычайно важным, другие, наоборот, рассматривали свои, да и чужие деньги лишь как средство для достижения иных целей. Но общим для них является то, что их имена в той или иной степени становились знаковыми. Так, например, имена Альфреда Нобеля и Павла Третьякова – это символы культурных достижений человечества (Нобелевская премия и Третьяковская галерея). Конрад Хилтон и Генри Форд дали свои имена знаменитым торговым маркам – отельной и автомобильной. Биографии именно таких людей-символов, с их особым отношением к деньгам, власти, прибыли и вообще отношением к жизни мы и постарались включить в эту книгу.

А. Ходоренко

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / О бизнесе популярно / Документальное / Финансы и бизнес