Дыхание весны

Лара сделала протестующий жест. Митч поймал ее руку и прижал к груди. Он не принял бы отказа.

— Разреши мне позаботиться о тебе, — сказал он тихо. Не отвечая, она позволила держать себя за руку и наслаждалась теплом и спокойствием, исходившими от Митча.

Через полчаса он возвратился, сделав всю работу. Лара лежала на полу в гостиной.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да.

— Врешь.

Он сел рядом.

— Перевернись, — скомандовал Митч.

— Что?! — Лара широко раскрыла глаза.

— Перевернись.

Он помог Ларе лечь на живот и развел ее руки в стороны.

— Закрой глаза, — посоветовал он. — Это поможет расслабиться.

— Митч!

Он не обратил внимания на последний возглас и начал растирать ее спину.

Сильные руки скользили вдоль позвоночника, по пояснице и плечам. Уверенными движениями Митч возвращал к жизни напряженные мышцы шеи и рук. Лара тихо постанывала от удовольствия.

— М-м… Где ты этому научился? — восторженно бормотала она. — Я чувствую себя мягкой глиной.

Его руки продолжали исцелять измученное тело.

— Я хорошо понимаю, что такое боль в мышцах.

Все еще лежа, Лара захихикала, уткнувшись лицом в плетеный коврик.

— Что тебя рассмешило? — спросил Митч, продолжая энергично ее растирать.

— Мне пришло в голову, если бы кто-то проходил мимо дома, то что бы он подумал, услышав стоны и все такое…

Митч молча прикусил губу и продолжил массировать ей спину.

Когда он закончил, Лара повернулась и села, глядя на него невинным взором.

— Это было просто потрясающе. Ты принес ужин, доделал мою работу и прогнал прочь все заботы и боль. Как мне тебя благодарить?

Митч почесал подбородок, словно задумавшись.

— Мы могли бы составить долговое обязательство.

— О-ох! Я и так вся в долгах. Посмотри, совсем стемнело. Наверное, уже часов девять или около того.

— Не самый остроумный способ избавиться от меня.

— Извини, я не хотела быть грубой.

— Дженни точно не вернется домой ночевать?

— Абсолютно.

— Тогда мне остается сделать только одно.

— Что? — полюбопытствовала Лара.

Митч взял ее на руки и прижал к груди.

— Тебе пора готовиться ко сну.

— Митч!

Лара яростно отбивалась ногами:

— Немедленно отпусти меня!

Митч принес ее в ванную и бережно опустил на коврик. Отвернувшись, он открыл краны.

Брызги отскакивали в разные стороны, попадая на кружевную шторку и папоротники в горшках. Лара поднялась на ноги. Она начинала злиться.

— В самом деле, Митч, — сухо произнесла она, — ты не можешь просто остаться здесь и…

Он посмотрел на нее странным, необъяснимым взглядом и, взяв за подбородок, нежно, едва касаясь, поцеловал в губы. Он шепотом произнес ее имя. Лара не шевелилась.

Митч наклонился ближе:

— Мне остаться?

Его голос был едва различим.

— Нет, Митч, я…

Он отпрянул:

— Понимаю, ты права. Я злоупотребил твоим гостеприимством. Отдыхай. Я запру за собой.

Лара похолодела, вслушиваясь в удаляющиеся шаги сначала на лестнице, потом внизу. Хлопнула входная дверь.

Глянув на наполненную ванну, она разделась и ступила в теплую воду. Горячая ванна расслабляла и согревала усталое тело, но не могла успокоить сердце. По щекам текли слезы, а в душу прокралось одиночество.

Прав был Митч! Ей нужен мужчина, и не только по тем причинам, которые он назвал.

Вымыть спину оказалось непосильной задачей, и Лара с тоской вспомнила нежные прикосновения больших сильных рук.

Закончив мыться, она вытерлась насухо пушистым полотенцем и залезла под одеяло. Сон долго не шел к ней.

Далеко за полночь послышался мягкий шорох капель по крыше. Под шум дождя Лара забылась беспокойным сном.

Когда настало утро, лило как из ведра. С беспокойством она посмотрела из окна на цветочные грядки. Все листья поникли, залитые грязью.

Ливень усиливался. Он нес мощные потоки воды, сметавшие все на своем пути. Лара сумела кое-как добраться до работы, но домой едва плелась при нулевой видимости.

Первым делом она бросила взгляд на сад, на который возлагала большие надежды.

Сада больше не существовало.

Не веря своим глазам, потрясенная, она вышла из машины прямо под пронизывающие струи холодного дождя. Ростки, которые Лара выхаживала почти два месяца, были либо вырваны с корнем, либо утоплены в грязи.

Промокшая до нитки, она бросилась к сараю в поисках мотыги. Канава! Она пророст канаву вокруг грядок и осушит землю.

Лара работала лихорадочно, разгребая мокрую землю, но все усилия были напрасны: узкая канавка тут же размывалась водой.

Завернув к себе, Митч по привычке посмотрел в сторону дома Лары. И тут же, выскочив из машины, побежал к ней, увязая в топкой грязи.

— Лара, — кричал он. — Что ты делаешь?!

На ее лице слезы смешались с дождем.

— Спасаю свой сад! — выкрикнула она.

Отбросив в сторону мотыгу, Митч крепко обхватил Лару руками:

— Надо идти в дом.

Дождь нещадно поливал обоих.

— Ты не понимаешь, — всхлипывала она. — Мне так нужны эти цветы.

— Тут уже ничем не поможешь, а ты схватишь воспаление легких. От этого не будет лучше ни тебе, ни Дженни.

Митч решил не тратить время на уговоры. Под непрекращающимся ливнем он подхватил Лару на руки, отнес в дом и положил на диван. Сняв с нее промокшую обувь и разувшись, он принес из шкафа огромное пляжное полотенце и укутал им Лару.