Дыхание ветра

На последнем повороте, который вёл к школе, мы не стали поворачивать, а отправились прямо к лесу. С утра было ещё совсем холодно, но на мне была тёплая куртка, а во время подъёма по крутой лесной тропинке мне стало совсем жарко, даже пришлось её расстегнуть.

Рюкзаки с учебниками мы оставили недалеко от дороги, чтобы не тащить их в гору, прислонив к приметному камню так, чтобы не было видно с дороги, и потопали налегке.

По лесу идти было не сложно. Там не было такой грязи, как на дороге. Земля, покрытая прошлогодними бурыми листьями, на выгревах совсем подсохла, сухие листья шуршали под ногами, пока мы поднимались всё выше и выше.

Алекс шёл очень легко, ничуть не уставая, и на самых сложных участках помогал мне, таща за руку за собой. Через десять минут, когда перед нами открылось бескрайнее море первоцветов, он сказал:

— Давай здесь остановимся!

— Красиво! — улыбаясь до ушей выдохнула я. — Но мне нужно побольше солнца!

— Этот склон весь солнечный, — ответил он. — Скажи мне, что ты ищешь?

— Самую красивую полянку, где будет больше всего солнца и цветов!

— Анечка, здесь везде множество цветов, — произнёс он, словно убеждая маленькую капризную девочку.

— А помнишь то место, где мы гуляли осенью? Там так красиво! Давай пойдём туда! — предложила я.

— Но это место далеко, ты устанешь, — заботливо сказал он.

— Саш, прекрати, я же не маленькая девочка, чтобы так со мной разговаривать, — буркнула я.

— Да? А ведёшь ты себя ещё хуже, чем маленькая девочка.

— Я взрослая! — воскликнула я.

— По-моему ты не права. Тебе кажется, что ты взрослая, а на самом деле это не так.

— А ты ведёшь себя, как мой отец. Он тоже говорит, что я мелкая козявка.

— Знаешь, со стороны-то виднее, — засмеялся Алекс.

— Прекрати, — улыбнулась я в ответ. — Я хочу на ту полянку, подозреваю, что там куча цветов.

— Вот, пожалуйста, разве взрослые так себя ведут? Ты, как капризная девчонка, требуешь подать тебе понравившуюся игрушку с верхней полки, и не хочешь ничего слышать о том, что на других полках такие же игрушки и ничем от неё не отличаются.

— Ты мне не папочка, и нечего меня воспитывать, — возразила я в сердцах и обиженно надула губы.

Глядя на мою обиженную мину, Алекс расхохотался, тогда я улыбнулась ему в ответ.

— Ну, ладно, если ты так хочешь, пойдём, возьмём игрушку с верхней полки, — сказал он со вздохом, потом улыбнулся. — Только, чур, не жаловаться на усталость.

— Хорошо.

За время пути я не жаловалась на усталость, хотя она слегка ощущалась. Алекс, конечно, не торопил меня и постоянно помогал на особенно крутых подъёмах, протягивая мне свою крепкую руку. Мы шли через лес целых полчаса, пока не обнаружили ту полянку, которая была мне дорога. Отыскали мы её только благодаря Алексу. Сама бы точно не нашла, только если не направлялась бы прямо от дома по знакомой туристической тропе.

В самом деле, полянка ничем не отличалась от других, но мне казалось, что в этом месте было особенно солнечно, а цветочный ковёр был супергустым и ярким.

Я остановилась на склоне и, прислонившись к шершавому стволу толстого дуба, залюбовалась этим местом, от которого веяло тишиной и покоем.

Немного выше располагалась обзорная площадка, с которой в прошлый раз мы любовались открывающимся пейзажем, но полянка, где осенью на нас обрушивался золотой дождь из опадающих листьев, была мне дороже.

— Ну, теперь твоя душенька довольна? — спросил, улыбаясь, Алекс.

— Да, здесь замечательно! — воскликнула я. — Ведь, правда же, Саш?

— Да, здесь классно!

— Давай останемся подольше, — предложила я.

— Конечно, раз уж пришли, — согласился он, располагаясь на пригорке прямо на земле, совсем ещё не прогретой только начинающим пробовать свои силы весеннем солнышке. Закинув руки за голову, Алекс закрыл глаза, и его лицо выглядело спокойным и умиротворённым.

Я немного помолчала, любуясь играющими на розово-красном ковре из первых весенних цветов, по-весеннему яркими солнечными зайчиками, проглядывающими сквозь голые ветви грабов и осин.

Дышалось легко. Лесной воздух был наполнен тонким ароматом свежих цикламенов и едва ощутимым прелым запахом прошлогодней листвы.

Погладив ладонью шершавый ствол дуба, я ощутила исходящее от него тепло и, мысленно попросила у дерева так необходимых мне сейчас душевных сил. Чувствуя уникальность момента, собиралась признаться парню в своих чувствах.

Направилась к Александру и остановилась напротив него метрах в трёх. Он всё ещё лежал, закрыв глаза, и наслаждался весенним теплом.

— Тебе разве не холодно лежать на земле? — спросила.

— Нет, — ответил он, открывая глаза, и сфокусировал на мне свой взгляд, щурясь от солнца. — Но всё равно, спасибо за заботу.

— Знаешь, я должна сказать тебе кое-что очень важное, — проговорила я, собравшись с духом, надеясь, что мне хватит душевных сил.

Бешено колотилось сердечко в груди, дыхание спёрло так, словно мне внезапно перестало хватать воздуха.

— Очередной каприз маленькой девочки? — проговорил он шутливо.

— Нет. То, что я хочу сказать — вполне серьёзно.