Дыхание ветра

Возвращаясь из школы, я заподозрил неладное, когда уже приближался к хутору. В окружении километра от хутора было слишком тихо, словно сама природа затаилась: не щебетали птицы, не сновали туда-сюда деловитые белки, словно все живые существа в ужасе разбежались кто куда. Но в самом хуторе всё обстояло совсем по-другому: В двух соседних дворах истошно лаяли и рвались с цепей ополоумевшие собаки. Вороной в стойле бешено храпел и таращил глазищи, куры испуганно забились в курятник — словом, животных что-то страшно напугало, что-то такое, что я чувствовал, сейчас находилось в нашем доме. Ощущалось присутствие нескольких опасных хищников. Испугавшись за отца, я мгновенно взлетел на крыльцо и распахнул дверь, остановившись на пороге.

Внутри дома находилось несколько незнакомых мне людей и мой отец, живой и невредимый. Они сидели за нашим дубовым столом, который теперь выглядел слишком маленьким в окружении таких крупных людей. При моём появлении мужчины напряглись, готовые в сию секунду броситься в атаку, острыми взглядами полоснув по мне. Их было трое: один был старше остальных, высокий, крепкий, лет пятидесяти, подтянутый и хмурый, с цепким холодным взглядом, и двое других, не на много старше меня, но такие же рослые, как и старший мужчина, с развитой мускулатурой, светловолосые и светлоглазые, отчего были похожи друг на друга и казались братьями. По-видимому, младшие подчинялись старшему, который в этой троице был главным. Хищники не проявляли агрессии, а о том, что это были именно хищники, говорило всё: их цепкие взгляды, собранность и готовность к броску, специфический звериный запах, и я немного расслабился успокоенный, что отцу ничего не угрожало, бросил на пол у входа свой рюкзак и с любопытством уставился на гостей.

— Это он? — услышал я густой низкий голос одного из незнакомцев, старшего, с густой шевелюрой и такими же, как и у отца, серыми глазами. Он обращался к моему отцу, нависая над ним, психологически давя мощью вожака. Но тот не отвечал, опустив затравленный взгляд.

— Я спрашиваю — ты отвечаешь! — проговорил тот мужчина ещё более грозно, — Этот мальчик твой сын? Ты знаешь — юлить бесполезно!

— Зачем ты здесь, Ратмир? — с трудом подняв голову, сдавленным глухим голосом спросил отец.

— Что здесь происходит? — поинтересовался я, разглядывая незнакомцев.

На мой вопрос никто не обратил никакого внимания. Старший сверлил моего отца стальным взглядом, двое других молча расслабленно сидели, но их расслабленность, я это заметил, была просто напускной.

— Отец? — проговорил я, пытаясь встретиться с ним взглядом, но всё было тщетно, по какой-то странной причине он не мог поднять глаз, ему трудно было говорить, словно он боролся с давящей на него сверху десятитонной плитой. Поникшие плечи, потухший взгляд, заторможенность движений говорили мне, что на отца происходило какое-то воздействие, и ему невозможно было с этим справиться.

— Вы кто такие? — осведомился я, сделав шаг в их сторону, но старший перевёл на меня свой тяжёлый взор и сказал жёстко:

— Стой, где стоишь, мальчик!

Когда он переключил на меня внимание, отец смог поднять голову. Отчаяние застыло в его усталых глазах.

— Я вам не мальчик! — выплюнул я. — меня одолел гнев. Дух зверя впервые за несколько недель зашевелился под кожей, требуя выхода. Он хотел хорошей, но заведомо провальной, драки за свою территорию, за свою семью. Понимая, что в бою с сильными соперниками потерплю поражение, старался не допустить оборота на глазах у незнакомых людей и ровно глубоко дышал, успокаивая зверя. Все трое уставились на меня строгими глазами, но прямой угрозы от них я не чувствовал. Присутствовало ощущение мощи, силы характеров, но не угрозы.

— Убирайтесь вон! — прорычал я.

— Экий горячий, — проговорил главный. — Не хочешь знать, зачем мы здесь?

— Мне наплевать! Оставьте отца в покое!

— Он заслужил ещё и не такое, — спокойно ответил главарь. — Он совершил преступление, за которое карают смертью.

Я снова поглядел в глаза отцу и проговорил:

— Это правда?

— Я предал стаю… — сдавленно проговорил он. — Вожак вправе меня убить.

— Ты? — удивлённо переспросил я.

— Я не подчинился воле старейшин, отказался убить тебя в чреве твоей матери. Я выкрал её, увёз и спрятал. В стаю я больше не вернулся.

— Ты обязан был подчиниться воле большинства! — сухо проговорил вожак, — Долг важнее! Но нет, ты спас вампира и его отродье. Ты предал стаю, предал свой род! Ты наплевал на наши законы, поправ их! Поэтому ты не вернулся, ты знал, что тебя ждёт наказание.

— Для меня был важен мой сын! — громко сказал отец, расправив плечи. Вожак снова применил какие-то способы воздействия, отчего на отца снова навалилась невыносимая тяжесть.

— Значит, я отродье вампира? — глухо проговорил я, констатируя этот факт.

— А ты не знал?

— Просветили совсем недавно, — с вызовом ответил я, прямо глядя в колкие стальные глаза, догадавшись, что мужчины, пришедшие к нам ни кто иные, как волки отцовской стаи. — Давайте, делайте то, зачем явились. Я готов.

— Ты знаешь, зачем мы пришли? — удивлённо спросил вожак.

— Убить меня, полагаю.