Дылда

Старик поехал с дочерью и внуком в городок Ейск на Азовском море, где в частном секторе, неподалёку от моря, они сняли небольшой, но аккуратный и красивый домик, чтобы остановиться в нём на время отпуска дочери. Отдых пошёл на пользу Ивану Дмитриевичу. Уже через неделю он сам выходил по утрам на прогулку, пока дочь с внуком ещё спали. Ему нравилось гулять по парку, выходить на главную улицу и доходить до набережной. Чаще всего в районе набережной он чувствовал в ногах усталость и заходил в кафе, чтобы отдохнуть. Солнце приятно грело его, а в воздухе пахло беззаботностью и счастьем. Вокруг было много отдыхающих, и Иван Дмитриевич любил их разглядывать и фантазировать, кто из них откуда приехал и насколько.

После обеда Иван Дмитриевич отдыхал, но когда солнце пряталось за горизонтом, он вновь выходил на прогулку, но теперь уже вместе с дочерью. Вместе они ходили в магазин, гуляли и разговаривали. Татьяна была очень рада, что отдых отцу нравится. Она надеялась, что это поможет ему перестать чувствовать одиночество так остро.

Как-то раз они возвращались с Татьяной обратно. Татьяна спешила кормить сына, а Иван Дмитриевич не хотел возвращаться в домик, поэтому свернул в переулок, попрощавшись с дочерью до вечера. Ему захотелось зайти в сувенирный магазин и приобрести что-нибудь на память.

В магазине никого не было из покупателей, кроме одной женщины. Она стояла спиной к Ивану Дмитриевичу и рассматривала какую-то диковинную вещь. В магазине работал кондиционер, и Иван Дмитриевич решил остаться в этом помещении подольше. Он прошёлся не спеша по ряду и остановился неподалёку от покупательницы. Лишь единственный раз он взглянул на её профиль, но этого хватило для того, чтобы узнать её. Сомнений не было – это она – Мария. Он поспешил отвести глаза, потому что не решил, хочет ли он, чтобы она его заметила или нет. Всё-таки в молодости они расстались не хорошо…

Но удержаться он не смог и вновь обратил на неё осторожный взгляд. Глаза её по-прежнему были голубые, но вот брови стали хмурые. Нос из курносого превратился в картошку, а волосы, когда-то пышные и распущенные, превратились в жёсткие и были крепко затянуты на затылке. Вероятно, она почувствовала на себе чей-то взгляд, потому что она повернула голову в сторону старика. Она узнала его. Губы её сжались, глаза сузились. Она демонстративно увела взгляд в другую сторону и отвернулась.

– Мария, неужели ты меня не узнаёшь? – тихо спросил Иван Дмитриевич.

– Я узнала вас, что вы хотите? – процедила она сквозь зубы. – Это когда-то я была Мария, а теперь я Мария Евграфовна, – добавила она.

– Мария, что ты, я ведь не забыл о тебе. Как ты? Где ты?

– Мне нечего о себе рассказывать и не о чем с вами говорить, – медленно произнесла она, развернулась и вышла из магазина.

Старик с грустью посмотрел ей вслед. Походка её сильно изменилась, но это была по-прежнему она. Когда-то ему казалось, что он её любил, даже обещал жениться, но жизнь сложилась так, что он выбрал другую. Но сейчас…

Старик стал каждый день гулять в районе той сувенирной лавки в надежде ещё раз её увидеть, но она не появлялась. Он увидел её случайно, прямо на улице, когда возвращался домой. Она ответила на его приветствие так же холодно, как и в тот раз. Старик хотел поговорить с ней, приглашал к себе в гости, но она отказывалась, резко отвечая.

Когда у дочери закончился отпуск, Иван Дмитриевич сказал ей, что хочет остаться ещё на пару недель. Татьяна была только рада, она в последние дни не узнавала отца. Он и правда сильно изменился, словно помолодел даже.

Иван Дмитриевич проводил дочь с внуком на вокзал, но, конечно, так и не рассказал дочери настоящей причины своего желания остаться. Проводив Татьяну с внуком, он поехал к дому Марии. В последний раз он проследил за ней и знал, где она живёт. Он стоял несколько часов под её окнами, несколько раз видел её, но никого больше.

В этот раз он купил цветы и пришёл к её дому.

– Мария, пригласи меня в гости. Нам нужно поговорить, – сказал старик.

– Нет, не приглашу, – сказала она и стала закрывать калитку.

– Подожди, Мария, помнишь, как нам было хорошо?

– Нет, не помню.

Он протянул цветы.

– Я не возьму, не надо.

– Мария! Я один, я свободен.

– И что из этого?

– Я знаю, что и ты свободна.

– Ну? – сказала она и, не услышав ответа, закрыла перед ним калитку.

Старик стал приходить к ней с цветами каждый день, но сердце её было, как ледяная глыба, казалось, она не способна прощать. Лишь просила его не приходить больше.

– Я не могу, я всё равно буду приходить.

– Зайди, – сказала Мария Евграфовна, открыв калитку. – Если хочешь, то приходи навсегда, – сказала она, когда они вошли в дом.

– Я хочу, я согласен, обещаю – сказал старик, стоя перед ней на коленях.

– Однажды ты уже обещал, поэтому теперь принимай мои условия: продай свой дом и пропишись у меня. Но до того, как мы распишешься, ты ни слова не должен говорить своим детям.