Дылда

Через три дня, когда она уже гостила у подруги, пришло письмо от отца. В письме говорилось, что она, Татьяна, неправильно воспитывает Сашеньку, потому что он растёт вором. Он украл кольцо у Марии Евграфовны. Отец советовал не пускать его больше в чужой дом. «И мне не хотелось бы видеть в доме Марии Евграфовны воришку. Из таких детей не вырастает ничего хорошего», – так заканчивалось письмо, написанное рукой отца. Ей было больно читать такие строчки. Она понимала, что отец писал под диктовку этой Марии Евграфовны. Сам бы он никогда не назвал своего внука вором, даже если бы тот действительно что-то своровал.

Но Татьяна не могла допустить, чтобы её сын брал чужие дорогие вещи без спроса, а потому она приехала в лагерь и расспросила сына про кольцо. Саша сначала не понимал, о чём его спрашивают, но потом рассказал матери, как он прятался за занавеской, и как бабушка улыбалась себе в зеркало, а затем спрятала в кармане кольцо.

Татьяна не знала, что ей делать. Она позвонила брату в Москву и подробно рассказала ему о том, как навестила отца и о том, что из себя представляет его новая супруга. Брат внимательно выслушал, а после разговора решил сам съездить и посмотреть, что к чему. Он оформил отпуск и на собственной машине приехал на улицу Гагарина, 42. Постучал в калитку, но ему долго никто не открывал. Ему показалось, что несколько раз по веранде проходила какая-то женщина, но на его стук и сигналы она не прореагировала. Наконец, из глубины сада вышел отец.

– Ну, батя, чего же ты не открываешь, я уже полчаса сигналы подаю! – издалека весело закричал Виктор.

Отец спешно открыл ворота, и Виктор заехал на машине во двор.

– Отец, поздравляю тебя! Где же твоя жена?

– Проходи, Витя, проходи, – сказал старик.

Виктор сразу обратил внимание на красные глаза отца. Видимо, сегодня что-то случилось.

– Пройду, пройду, не оставаться же мне здесь, – продолжал Виктор шутливым голосом.

В доме он увидел строгую женщину – Марию Евграфовну. Губы её были плотно сжаты, она, кажется, пылала гневом и, сверкая глазами, рассматривала Виктора. Виктор решил играть свою роль до конца.

– Вы Мария Евграфовна? Ну надо же! Поздравляю вас! Отцу, я вижу, повезло с вами, – добавил он. – Ну, отец, – обратился он к Ивану Дмитриевичу, – показывай своё новое хозяйство. – Ох, и есть хочется, честно говоря, – добавил он, – Мария Евграфовна, поставьте нам пока чайку и, если можно, яичницу сделайте, чтобы не затрудняться. А насчёт обеда потом подумаем.

После этих слов Виктор вывел отца во двор, и они оба так и не увидели, как раздулись от злости ноздри Марии Евграфовны.

Отец показал ему сад, рассказал о своих планах по обустройству. Виктор внимательно выслушал, но про Марию Евграфовну расспрашивать не стал. Раз отец сам не начал – значит и он пока не будет, а лучше посмотрит, что дальше будет.

Виктор принял душ с дороги, побрился, а затем вышел на кухню. Марии Евграфовны не было, но на столе стояла яичница из двух яиц.

– Это мне одному, что ли?

– Я уже завтракал, Витя, ничего не хочу.

– Э-э, нет, давай за компанию!

Виктор по-хозяйски прошёлся по кухне, открывал ящики, смотрел, что где лежит. Он вёл себя довольно спокойно, распущенно, привлекая к себе внимание. Но он наблюдал при этом как за Марией Евграфовной, так и за отцом. И он не прогадал. Услышав грохот посуды, Мария Евграфовна вышла на кухню. Увидев яичницу, она строго посмотрела на старика. А Виктор в это время добрался до холодильника.

– Ого, у вас тут продуктов-то целый холодильник! А вы мне два яичка положили, да я дома меньше пяти не ем! Ладно! Дожаривать не будем, но дополнить стоит, – сказал Виктор, доставая из холодильника разнообразные колбасы, ветчину, рыбу и салат.

Мария Евграфовна громко закашляла, сурово глядя на мужа.

– Витенька, это мы вечером… Это мы припасли для дочери Марии Евграфовны, она приедет сегодня вечером с мужем и братом мужа…

– Ну до вечера же ещё далеко, можно и купить, хотя у вас же там полным полном всего… Вино, батя, не предлагай – я за рулём, – смеялся Виктор, – садись давай рядом, один я есть не буду!

Старику пришлось сесть. Он с опаской глядел на Марию Евграфовну, но та невозмутимо вышла во двор. Виктор позавтракал, он заметил, как мало съел отец – всего лишь один бутерброд да чай.

После завтрака старик встал и собрался было убрать посуду.

– Да ты что, брось! Мария Евграфовна уберёт, не мужское это дело – посуду мыть. Пойдём, ты мне ещё огород не показал, – Виктор увёл отца из дома.

По дороге к огороду Виктор прихватил корзинку.

– Что, отец, обедать-то тоже надо, пойдём овощей соберём.

Мария Евграфовна следила за ними, сидя на заднем дворе.

– Вот это я понимаю помидоры! А огурцы просто высший класс – такие только на южной кубанской земле и растут. Ох, как я давно таких не пробовал!

– Витя, ты бы…

– Да я серьёзно, отец! Хорошие помидоры, вы большие молодцы с женой! Ой, да у вас и курочки имеются… Ну я знаю, что будет у нас сегодня на обед.

Он достал пневматический пистолет, прицелился и выстрелил. Он попал в самую цель. Одна из куриц повалилась и запрыгала в конвульсиях.