Дым

У меня очень резко начинает болеть голова от нескончаемого потока проблем, которые мчат ко мне снежным комом. Получу расчет от Вознесенских, попробую заплатить хоть что-то, потому как зарплата только через две недели, а чаевых хватает лишь на продукты.

Расстроенная, уже в междугороднем автобусе проверяю телефон, который настырно молчит. И чего я жду? Пожелания хорошего дня от Дыма? Самой не смешно? Учитывая, что номером я с ним так и не поделилась. Настроение портится. Голова раскалывается, в дороге не могу прочитать и пары страниц. Нос течет — еще этого не хватало.

К дому — или замку — в коттеджном поселке закрытого типа мы с Лисой подходим в условленное время. Охранники встречают, как всегда, их здесь на один квадратный метр тьма. Машин хозяев, слава богу, нет, это упрощает работу. Вознесенские они… своеобразные, и общаться с ними такое себе удовольствие. Они каждую субботу ездят то к детям в город, то в Монако. Смотря какое у них настроение.

Сильно не заглядываюсь на высоченные потолки и мраморную лестницу. Нужно много работать, помечтаю потом. Усаживаю Лису на диван и вручаю ей телефон с мультиками. Переодеваюсь, беру из гаража коробку с чистящими средствами и приступаю к уборке. Точнее, пытаюсь, потому что к тому времени помимо головы еще и щеки горят, а у меня с собой нет никаких лекарств.

Я, конечно, знаю, где у Вознесенских аптечка лежит, но решаю потерпеть. Вряд ли они обрадуются, если я полезу в их вещи за анальгином. А они узнают точно — здесь камеры повсюду.

Выдраиваю полы на первом этаже и приступаю к душевой в разводах. Когда слышу, что Лиса зовет меня, резко поднимаюсь и чувствую, как двоится в глазах. Черт, все плывет. Уплывает. Все…

Глава 10

Дым

Hurts — Somebody To Die For

С утра уже все достало. Точнее, достала. Клиентка, с которой свел Чайковский, родственница его жены через двадцать пять колен. Очень настойчивая и одинокая родственница, что не давала покоя вот уже полгода. Я сделал для ее новой квартиры гардеробную, кухню, ящики в гостиную, а теперь она решила обсудить со мной спальный шкаф. Причем в самой спальне.

Отчаянную попытку встать на колени я не оценил. Иметь дальше с ней дела отказался, хоть и неслась за мной по коридору, запахивая халат и не переставая извиняться. Она была хорошим клиентом, но деньги все же пахнут. Поставил точку, потому что не мешаю работу с личной жизнью.

А как же Юна с дочкой?

Игнорирую противный голос в голове, заезжаю во двор, уже предвкушая, как выпью крепчайшего кофе и положу на паршивое утро. Так какая-то дура на «матизе» сдает назад, не глядя в зеркало. Правильно, а зачем? Впечатывается с визгом в меня, бампер цепляет, но там царапина. Отпускаю с богом, а то в крокодиловых слезах утопит. И только мысль о зеленом земноводном мелькает в голове, сразу мелкую заразу вспоминаю, которой, как дурак, в машине рожи строил, чтобы не плакала. И о Юне думаю.

Как итог, бешусь сильнее, ведь захожу домой с мыслью, что эти двое, возможно, еще у меня в квартире, времени-то всего десять утра. Но вместо них навстречу, лишь открываю дверь, несется Пони. Встает на дыбы, норовит облизать лицо — ее любимое занятие.

— Эй, девочка, ты куда растешь? Мамка откормила тебя, конечно, — потрепав дворняжку за ухом, говорю улыбающейся морде. Вот уж у кого нет никаких проблем. А Лина, видимо, снова не предупредила, что заезжала. Неисправимая.

Пока собираю сумку к родителям — давно обещал привезти отцу старые шмотки, в которых он сможет ездить на любимую рыбалку, жадно поглощаю бодрящий кофе и гружусь дурацкими мыслями. После гружусь с Пони в «паджеро» и через час приезжаю забрать Паулину из фитнес-клуба, где договаривались встретиться. Она машину видит, но садиться не спешит, крутится перед качком-переростком, что меня неожиданно бесит. Сигналю, потому как терпение на исходе.

— Он хоть совершеннолетний? — не скрывая сарказма в голосе, спрашиваю подругу, которая через сидение целуется с Пони, будто век не виделись.

— Ой, кто-то не в духе, — рычит на меня и машет дружку на прощание, улыбаясь, как пустоголовая Барби. — И когда ты просил предупреждать насчет визитов, мог бы просто сказать, что у тебя появилась девушка, а не мутить воду!

— В смысле? — не сразу въезжаю, о чем говорит. — Ты Юну встретила?

Я представляю в голове, как это могло произойти, и еще больше злюсь.

— Ага, встретила! — Тычет пальцем в грудь. — Вот так и знала, что твоя загадочная улыбочка что-то да значит.

— Ничего она не значит, — даю понять, что не хочу продолжать эту тему, — а замки я сменю. Пристегнись.

— У нас с тобой четвероногая дочь. Я стребую с тебя алименты, — бурчит Пуля, но временно замолкает, вроде бы обидевшись. Правда, выдерживает минут пятнадцать пути.

Как на выезде из города тормозим, чтобы заправиться, показывает мне телефон, а в нем дочка Юны льет воду из стакана в стакан с хитрющей улыбкой и хохочет, когда все течет на пол. Прежде чем видео заканчивается, замечаю, как Юна с широко распахнутыми глазами и полотенцем в руках бежит к дочери.