Дым и тени

Когда тень начала карабкаться по телу Генри, Арра среагировала. Все мысли и комментарии вылетели из головы; она подняла руки. Сотни раз Арра произносила это заклинание в последней отчаянной попытке и никогда бы его не забыла.

Тень застыла, изогнулась и испарилась со слабым хлопком.

Прежде чем снова пошли вопросы, Арра сорвалась с места и трусцой пробежала через пустую площадку к Маусу, поскрипывая резиновыми подошвами. Опустившись на колени, она ухватила его за куртку и перевернула на спину. Затылок отскочил от пола, и Маус открыл глаза.

— Ты!

— Я, — согласилась она, вгоняя руку по запястье ему в грудь. Только элемент неожиданности позволил провести этот маневр, и на секунду ей показалось, что этого будет недостаточно. Но тут пальцы за что-то ухватились. Откинувшись на пятки, она выдернула тень на свободу, одновременно уничтожая ее.

Если бы ее спросили, Арра бы сказала, что этот последний хлопок был одним из самых приятных звуков, что она слышала за последние семь лет.

Но ее никто не спрашивал.

Когда она обернулась, то увидела, как Генри присел перед Тони, протягивая ему бледную руку. К удивлению Арры Тони шарахнулся от прикосновения.

— Не твой, — хрипловато сказал он. — Свой собственный.

Ходящий в ночи кивнул:

— Я знаю.

И они оба сделали вид, что верят в это.

Сдерживая боль, Тони вспоминал. Ли не помнил — может потому, что тень сама вышла из него, но Тони помнил. Помнил, каково это — быть пленником в собственном сознании. Чувствовать свое тело, знать, что оно свое, но не иметь над ним власти. Оно двигалось, говорило, а он никак не мог это предотвратить. Тони вспомнились самые худшие моменты из его уличной жизни, когда он был молод и слишком глуп, чтобы бежать. В драке не светила победа, а крик не давал ничего, потому что его никто не слышал.

Может, поэтому он все помнил — потому что проходил это раньше.

Господи, как все болело… Ребра, спина, руки, ноги, голова…

Когда Генри поднялся, он чуть не засмеялся. Генри стоял. Тони был на коленях. Последний крик «МОЙ!» до сих пор звучал в каждом ударе сердца и отдавался в биении пульса. Еще не до конца зажившая ранка на запястье заныла.

Не лучше было то, что маска Принца тьмы, которую носил Генри, была на нем почти каждый день. Ничего не изменилось. Ни шишек на лбу, ни сетки вен. Только легкий налет цивилизованности на примитивном Голоде. Голоде, который соблазнял и пожирал.

— МОЙ!

Соблазнение пугало Тони гораздо сильнее Голода. Он среагировал, даже находясь под властью тени. Смерть напомнила о своем клейме, и он ответил, несмотря на нынешнего захватчика. Вспомив предыдущее владение. Он был жив, потому что так хотел Генри. Он умрет, когда решит Генри. Конечно, это относилось ко всем, находящимся на территории вампира, но Тони это знал. Лично. Он закусил губу, чтобы удержаться от смеха — знал, что если начнет, то едва ли сможет остановиться.

Генри никогда его не отпустит.

И как бы неприятно ни было, именно это его спасло.

В следующий момент Генри протянул ему руку. Тони постарался не отшатнуться.

— Тони?

Он услышал невысказанный вопрос. Все ли у них в порядке? Наверно, это зависит от того, что подразумевать под порядком. Маска Генри вернулась на месте, так изменилось ли что-то на самом деле? Все та же маска, скрывающая ту же силу. Тени больше не было. И сказать по правде, этот собственнический инстинкт не должен его удивлять. Черт, Тони, хватит столько думать!

Все дело было в доверии. И если он доверял Генри настолько, что позволял ему вскрывать вену и пить кровь, то мог заодно и верить, что вампир не воспользуется властью, которую ему это давало.

По крайней мере, не будет пользоваться слишком часто.

Отведя правую руку от живота, он ухватил холодные пальцы Генри и дал поднять себя на ноги.

— Порядок, — он отвернулся к Арре прежде, чем Генри успел ответить. Дальнейшей беседы он бы не вынес. — Как Маус?

Она подняла взгляд, продолжая вливать жидкость из крышки термоса в рот Маусу:

— Я, конечно, не доктор, но, по-моему, у него сломана челюсть.

— Сломана?

— И сбоку начинает проступать такая неслабая шишка, — она слегка искривила губу. — Ты не рассчитываешь силы, Ходящий в ночи.

Тони не надо было поворачиваться, чтобы знать, что Генри оскалился в ответ:

— Напротив, — ответил он, — рассчитываю.

Арра перевела взгляд с одного на второго, потом уставилась на Тони и задумчиво хмыкнула. Было непонятно, к чему относился этот звук. Устроив пластиковый стаканчик на широкой груди Мауса, она дотянулась до кармана и вытащила второй термос:

— Вот, выпей-ка и ты немного.

Термос сделал неторопливую свечку, но Тони не мог заставить себя пошевелить руками. За сантиметр до удара Генри наклонился и перехватил его.

— Из тебя вышел бы неслабый шорт-стоп.[6]

Генри усмехнулся, суя термос в руки Тони:

— Только в ночных играх.

— Ну да, — пока они играли в несознанку, могли притворяться, что все было по-прежнему. Это было вполне выполнимо. Он с сомнением посмотрел на термос:

— Это…

Арра фыркнула:

— Да.

— Я в норме.

— Все равно выпей.