Дым и железо

– Это и правда было мне на руку, – признался руководитель отдела Артифекс. – И тебе, как выяснилось. Ты вернулся, заработав славу и заслужив в награду золотой браслет профессора. Думаешь, это произошло случайно?

– Думаю, я все это заслужил, – огрызнулся Вульф, но внезапно понял, что чувствует себя не таким уверенным, каким выглядит. Руководитель, еще до того, как получить должность главы отдела Артифекс, всегда отлично играл в игры. – И это заработало вам много богатств, как вы и хотели, не так ли?

– Так, Кристофер. Я клоню к тому, что мы извлекали друг из друга выгоду и прежде. И теперь тоже можем. Все, что мне от тебя нужно – это информация.

– Что, на этот раз вы не собираетесь пытать меня ради того, чтобы выяснить ее? – Вульф старался говорить все так же равнодушно и холодно. – Как великодушно с вашей стороны. И необычно.

– Твои пытки в прошлый раз ни к чему нас не привели. Не вижу причин, по которым на этот раз все могло бы сложиться иначе. Поэтому я предлагаю тебе сделку. И, Кристофер, тебе лучше ко мне прислушаться, потому что предложения лучше ты не получишь.

– Заканчивайте. Я устал.

Если его попытки и сумели выбить руководителя из колеи, виду тот не подал.

Вместо ответа он вытащил сложенный листок бумаги из кармана и бросил на пол камеры. Вульф нахмурился, затем поднял листок и развернул.

Почерком руководителя там было написано: «Я защищу Санти, если ты покончишь с собой».

На миг у Вульфа взаправду перехватило дыхание. Затем, когда он заговорил вновь, голос его не подвел и прозвучал уверенно:

– И с чего вам от меня захотелось подобного? Я думал, у Верховного архивариуса на мой счет разработан изысканный план казни.

– С того, что я тебе не доверяю, – сказал руководитель. – Я не верю, что ты какой-то беззащитный заключенный. Я не верю тому, что Брайтвеллы подразумевают то, что говорят. И в особенности я не верю в то, что у тебя нет намерений вывернуть сложившуюся ситуацию в свою пользу. Я верю, что если ты будешь мертв и исчезнешь, то твои студенты собьются с пути, и неважно, какие наставления им дали.

Вульф пожал плечами:

– Польщен, что вы считаете меня столь влиятельным. Однако сделка так себе, если учесть, что Ника у вас нет.

– О, конечно, есть, – сказал руководитель отдела Артифекс. – И я тебе обещаю, что, если ты не примешь мои условия, я сделаю все, чтобы он испытал все муки, какие ты только можешь вообразить, вместо тебя. Я даже тебя приведу, чтобы ты своими глазами мог посмотреть. Я тебя знаю, Кристофер. И я знаю, что подобное тебя уничтожит. Сделай правильный выбор. Я даю тебе три дня. Если через назначенный срок ты не будешь мертв, то мы начнем это жуткое путешествие вместе.

Вульф скомкал записку в кулаке и бросил обратно к прутьям.

– Мы закончили? А то мне с вами наскучило. – Тон его голоса остался таким же, однако внутри что-то надломилось, и он затрясся. Неужели Ник был у них? Неужели весь план – каков бы тот ни был – рухнул? Это было вполне возможно. Вульф отвернулся к стене, не ожидая ответа, и руководитель больше ничего не сказал. Через несколько долгих секунд Вульф услышал удаляющиеся шаги, и свет лампы погас.

Вульф лежал и дрожал в темноте, уставившись во мрак. «У него нет Ника. И не будет. Я знаю свою маленькую шайку студентов куда лучше. Каков бы ни был план действий, все не может зависеть от того, преклоню я колено перед руководителем Артифекса или нет. Умру в этой клетке или нет».

Хотелось бы Вульфу в это верить. Он ударял ладонью по стене снова и снова, пока не почувствовал, как треснула кожа и запахло горячей кровью, и проклял тот момент, когда он встретил своих учеников – претендентов на работу в Библиотеке.

Записки

Текст письма скрывателя Искандера, направленного Верховной скрывательнице Керии Морнинг. Не числится в Кодексе и помечено как личная переписка. Уничтожено после смерти

Я любил тебя много лет. Теперь уже пол своей жизни. Я всегда знал, что для меня нет и никогда не будет никого другого. И я знаю, что тебя устраивает наша жизнь в башне, но меня она никогда не устроит.

Однако давным-давно я поклялся тебе в том, что никогда не разрушу замки этих мест и не выйду за их двери ради личной свободы… ни за что, если это причинит еще больше боли, поработит еще больше людей и послужит причиной новых бед для скрывателей, которых мне придется оставить. Моя свобода будет стоить слишком дорого.