Дым на солнце

Она закрыла глаза, готовясь считать шаги. Восемь влево. Три в угол, окруженный тьмой, где она могла притаиться незамеченной. Было легко понять, куда двигаться. С самого начала Марико знала, что, если она хочет помочь Оками сбежать, она должна научиться свободно перемещаться без источника света, который может привлечь нежелательное внимание.

Когда она только собралась свернуть налево у кучи использованного угля, из тени вылетела рука и схватила ее за запястье, толкая в чернильное пространство под лестницей.

Она чуть не завизжала. А затем сразу начала бороться. Ее кулаки ударили о широкую мужскую грудь. Человека, от которого подозрительно пахло саке. Но это было неважно. Марико нанесла удар ногой по голени нападавшего, затем вывернула запястье, пытаясь вырваться. Она согнула руку в локте – самая твердая часть ее тела, – направляя ее так, чтобы ударить неизвестного по лицу.

Со стоном мужчина дернул ее за плечо, заламывая руку за спину. Марико сначала не хотела кричать. Но когда он приложил больше давления, она уступила со вздохом боли.

Они оба замерли под лестницей, пока человек с факелом – тот самый, который всего несколько мгновений назад привлек внимание Марико, – не спустился, пыль от его тяжелых шагов припудрила их волосы. Походка у него была грузная, движения решительные. Несомненно, это был солдат. Мужчина на секунду замер у подножия лестницы, а затем направился по коридору к камере Оками. Как только он оказался за пределами слышимости, Марико снова попыталась вырваться. Нападавший сжал ее железной хваткой почти до боли.

– Как ты смеешь? – прошептала Марико, но ее голос был тонким и слабым.

Нападавший толкнул ее вперед, отпуская ее руки.

– Как я смею? – выплюнул он.

«Кэнсин».

Марико развернулась на месте.

– Ты следишь за мной? Прошлой ночью за мной тоже ты следил?

– Тебе повезло, что это был я, – прохрипел Кэнсин в ответ. – Если бы не я, тебя бы поймали. Императорская стража чуть не обнаружила тебя. А сейчас я слежу за тобой, чтобы убедиться, что с тобой больше ничего не случится.

Она оттолкнула его. Он не сдвинулся с места. Кэнсин всегда был словно камень.

– Зачем? – спросила Марико. – Зачем тебе… помогать мне?

– Потому что ты еще большая дура, чем всегда говорил о тебе отец. – Ее брат говорил шепотом, каждое его слово резало, как кинжал. – И потому что… я не могу потерять тебя.

Из тьмы вдалеке, рядом с камерой Оками доносились голоса на повышенных тонах. Кэнсин уставился на нее, его глаза блестели чувством. Они молчали. Даже дыхания не было слышно между ними, но боль ее брата казалась такой живой, словно обрела материальную форму. Они дождались, пока голоса вдали не стихли, снова став еле различимыми. Пока до них не донеслись звуки ударов.

Они снова били Оками. Просто ради развлечения.

Марико закрыла глаза, отмечая каждый удар. Вздрагивая, как будто они предназначались ей. Теперь, когда брат обнаружил истину, ей больше не нужно было скрывать свои чувства. Когда Оками, наконец, закричал, Марико отвернулась, пряча горячие слезы, выступившие на глаза, зная, что, вероятно, именно звуки его страданий спасли их от обнаружения. Оками снова помог ей, даже не зная об этом.

– Тебя поймают, – мягко сказал Кэнсин.

Марико взяла себя в руки, вытирая слезы.

– Нет, не поймают.

– Такэду Ранмару убьют в любой момент. Его так избили, что он давно должен был умереть, но он все еще упрямо цепляется за жизнь. Мальчишку могут казнить хоть завтра. – Кэнсин сделал паузу. – Зачем рисковать собой ради него?

– Завтра его не казнят, – сказала Марико, глядя на Кэнсина. – Его казнят после моей свадьбы.

Ее брат выпучил глаза.

– Что?

– Я сказала Райдэну, что не хочу, чтобы из его смерти устраивали зрелище. Не хочу, чтобы его последователи сделали из него мученика за их дело. Поэтому я попросила Райдэна вместо этого тихо умертвить его вечером в день нашей свадьбы, пока внимание народа будет поглощено более радостными празднествами. – Марико смотрела в темноту, стараясь не вздрагивать от нескончаемых ударов. – До тех пор Оками будет жить.

– И что же ты собираешься сделать?

Марико не ответила.

Кэнсин продолжал:

– Почему ты здесь? Зачем ты приходила сюда последние несколько ночей, если не для того, чтобы увидеть его?

Опять без ответа.

Кэнсин схватил Марико за запястье. Мрачная решительность отразилась на его лице. Когда он сжал свисающую ткань ее рукава, в его прикосновении почувствовалась грубость.

– Хочешь разгуливать, как мальчишка, – будь готова к тому, как с тобой будут обращаться. – Кэнсин толкнул ее спиной к грубой каменной кладке, обшаривая ее рукава, словно она была воровкой. Ничего не найдя, он похлопал Марико по бокам, пока не нашел мешочек, который она спрятала в косодэ.

Ее щеки запылали от негодования, и Марико, не задумываясь, отреагировала. Удар, который она нанесла брату в лицо, застал его врасплох. Он отшатнулся назад, выпучив глаза.