Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Фабрика имела четыре специальных магазина в Петербурге и один в Москве. В 1912 году, когда фабрика по производству сигарет стала второй по оборотам в России (первой была симферопольская «Сисма»), руководство фирмы решило расширить предприятие и основать «Общество русских табачных фабрик под фирмой Лаферм», с каковой целью были поглощены конкуренты: в январе 1913 года за 340 000 рублей была куплена табачная фабрика общества «Оттоман» с основным капиталом в 5 миллионов рублей. Спустя некоторое время Шпис купил Товарищество «Богданов А. Н. и К°» с основным капиталом 3,5 миллиона рублей, с двумя тысячами работников, а потом и «Дукат. Товарищество табачной фабрики» с основным капиталом в 1,5 миллиона рублей. Эта фабрика находилась в Москве.

Основной капитал самого «Лаферма» возрос таким образом до 8,5 миллионов рублей. Шпис на этом не остановился и обратился к правительству с просьбой разрешить ему увеличить основной капитал нового общества до 15 миллионов рублей, однако правительство решило, что может произойти монополизация рынка, вслед за чем последует повышение цен. В конце концов «Общество русских табачных фабрик под фирмою Лаферм» было зарегистрировано, однако увеличение основного капитала до 15 миллионов рублей и объединение с «Дукатом» не были разрешены.

К началу Первой мировой войны товарищество «Лаферм» поглотило многих своих конкурентов и превратилось в трест, вобравший в себя 14 крупнейших фабрик России и контролировавший две трети производства табачных изделий. Трест захватил всю скупку сырья и мог эффективно влиять на табаководческие районы Закавказья, Крыма, Харьковской, Бессарабской и других губерний.

В 1914 году фабрика выпускала около 22 миллионов сигарет в день (в общем объеме российского производства сигарет доля фирмы достигала 20 %). И хотя дела ее шли успешно, на фабрике понимали, что без рекламы не обойтись, и был придуман образ некоего «дяди Корнея». Вот какими виршами потчевали питерскую публику со страниц газет хозяева «Лаферма» устами дяди Корнея в первые дни 1909 года:

«Молодец», «Трезвон», «Фру-фру»[25]
В народившемся году —
Всем желают лишь удач,
Без потерь и неудач.
И «Медок» с «Зефиром» вместе
Прочат выигрыш тысяч в двести —
Тем, кто им любовь свою
В новом сохранит году.

А вот еще образец рекламного стихотворчества:

Если зубы одолели,
Сразу хором заболели,
Ноют и сверлят на смену,
И вы лезете на стену,
Если лопнуло терпенье,
Мой совет Вам как леченье
«Яр» курите, и тогда
Остальное — ерунда.

В своих финансовых делах товарищество «Лаферм» придерживалось принципа прозрачности. Согласно отчету за 1915 год (председателем правления товарищества тогда был Морис Эмилиевич Верстрат, бывший также вице-председателем правления Русско-азиатского банка, крупнейшего коммерческого банка России), от продажи изделий было выручено в том году 19 миллионов рублей, а расходы составили более 16 миллионов рублей (на листовой табак, уплату акцизов, жалованье служащим и рабочим и пр.). Валовая прибыль предприятия составила 2 миллиона 700 тысяч рублей. «На разного рода нужды войны» было пожертвовано 35 тысяч рублей, а на рекламу затрачено 269 тысяч — наверное, в расчете на то, что даже те, кто не курит, должны были знать назубок названия папирос, выпускавшихся «Лафермом». Например, «Незабудка» — «из турецких Табаков последнего урожая высоких качеств». Или «Набат».

Папиросочка «Набат»
Лучше многих во сто крат,
Упаковочка с умом,
И отменный вкус притом,
Словом, сорт хорош собой
И доступен всем ценой,

— эти строки тоже из «собрания» дяди Корнея.

Однако перейдем от высокой поэзии к суровой и — увы! — печальной прозе, ибо всякому делу, даже самому успешному, приходит конец.

Генеральным директором фирмы долгое время был Альберт Робертович Шпис (1859–1930). Взяв на себя руководство предприятием в 1889 году, он сохранял его до 1914 года. Вначале Шпис жил на 2-й линии, в доходном доме В. Ф. Штрауса (№ 9), построенном в 1873–1874 годах по проекту И. С. Китнера и В. А. Шретера, позднее — на Биржевой линии, в доме 1 (ныне здание Библиотеки Академии наук) и наконец — на 1-й линии, в доме 28. Это весьма примечательный дом в истории немецкого Петербурга. Он выстроен в 1858–1859 годах по проекту Людвига Людвиговича Бруни, планировкой квартир в нем занимался Александр Константинович Бруни, с 1860 года домом владел гофмаклер С.-Петербургской биржи Константин Карлович Фелейзен, а среди жильцов дома был петербургский 1-й гильдии купец Генрих Шлиман, первооткрыватель Трои.

В начале Первой мировой войны Шписы уехали из России, лелея надежду вернуться в Петербург.