Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Однажды нахимовец Женя Беляев спрятал незатушенный окурок себе в карман, уже занятый расческой. Командир роты устроил затяжной допрос (не одну затяжку можно было бы сделать), и тут в кармане Беляева полыхнуло и повалил едкий дым от пластмассы, очень нелюбимый как курильщиками, так и противниками табака. На бедре у виновника надолго остался шрам от ожога. Остается надеяться, что последующие поколения нахимовцев извлекут урок из ошибки своего товарища. После отбоя, когда воспитатели покидали будущих офицеров, начинался массовый перекур, получивший название «Голубой огонек», — в честь набиравшей популярность телевизионной передачи».

Ассортимент табачной продукции 1970-х годов был в Ленинграде представлен коробками трубочного табака («Капитанский», самый популярный), который курили единицы, болгарскими сигаретами — «Шипка», «Опал», «Femina», ароматизированные «Дерби» (на меду! Появились еще в конце 1950-х годов; тогда они были без фильтра), «Родопи», «Интер», «ВТ» (латинские буквы, за которыми скрывалось название «Болгарский табак», — самые дорогие, 40 копеек за пачку, тогда как остальные сигареты с фильтром стоили не дороже 35 копеек, а без фильтра примерно 14). Были также «Трезор», «Джебел», «Стюардесса», «ТУ-134», кубинские сигары, советские сигареты — «Пчелка» (тоже на меду; «хороша, когда куришь не спеша», — так, кажется, говорили про «Пчелку», а чтобы все это знали, этими идущими от души словами были исписаны заборы и туалетные кабинки). «Ароматные» — первые советские ароматизированные сигареты, в желто-зеленой пачке; были «Ароматные» «нормальной» длины, а были и половинной — для курения с мундштуком. В 1960-е годы появились сигареты с фильтром «Ментоловые», которые очень нравились подросткам. В продаже эти сигареты бывали редко, и молодежь придумала смачивать фильтр дешевых сигарет валидолом или ментоловыми каплями.

«Народные» сигареты «Прима» и «Памир» были доступны всем — от школьников до тех, кого называли «работягами». Цена на эти сигареты в продолжение многих лет оставалась неизменной — десять копеек (батон тогда стоил тринадцать копеек, а круглый черный хлеб — четырнадцать). Были еще сигареты «Махорочные» по шесть копеек за пачку, но они появлялись в продаже редко. Тогда же начали выпускать половинные сигареты с фильтром — «Пегас», которые — вот удивятся любители «Марлборо» — выпускаются и покупаются до сих пор.

В этот ряд можно поставить сигареты «Прибой», которые просили не курить в непроветриваемых помещениях: запах этого табака был неистребим. Но его смело можно было курить на природе, у костра, исполняя под гитару популярнейшую в 1960-е годы песню Б. Ш. Окуджавы «Сигарета моя, сигарета…». В приложении к этой книге приводится стихотворение поэта В. Н. Корнилова, тоже вдохновленное сигаретой.

Первыми советскими сигаретами с фильтром были «Столичные» — совершенно отвратительное курево, с непроницаемым фильтром и кусками всякой всячины в табаке. Иногда, будучи оставленными без присмотра, они затухали, что для сигарет нетипично; затухали по собственной воле и другие сигареты советского производства, не говоря уже о «Беломоре», который можно гонять из одного угла рта в другой часами, что очень удобно для рабочих с грязными руками и водителей. Совершенно «нетягучими» были и укороченные сигареты «Новость». Страшно было смотреть на человека, пытавшего извлечь из них дым. Сигареты «Друг», которые прославил герой фильма «Берегись автомобиля» Деточкин в исполнении И. М. Смоктуновского, тем не менее оставили о себе память как об отвратительном куреве в твердой яркой пачке с изображением умного пса. Умного потому, что не курил, пока не исчез из продажи.

О том, что курили советские вожди и курили ли они вообще — ходят разные слухи. Н. С. Хрущев вроде не курил, зато Л. И. Брежнев оставил у своего окружения память о себе как о злостном курильщике. Леонид Ильич долго курил «Беломор», потом перешел на «Новость», которую выпускали специально для него (где — неизвестно, но не в Кремле же), а в последние годы отдавал предпочтение американским «Winston». Когда врачи запретили ему курить, на помощь пришли умельцы: будто бы для генсека придумали портсигар с таймером и замочком, который открывался каждые 45 минут.

Потом и с портсигаром пришлось расстаться, и Брежневу пришлось «стрелять» сигареты. Будучи лишен и этой возможности, он стал искать случая очутиться в обществе дымящего. Даже переводчика В. Суходрева просил: «Витя! Закури, пожалуйста!» Когда «Витя» закуривал, Леонид Ильич просил, чтобы тот дымил прямо в его сторону, не церемонясь.