Дым сигарет с ментолом (СИ)

– Угу, – кивает она и садится рядом за столик. Господи, как же она мне нравится в домашнем. Снимаю с себя рубашку и накидываю ей на плечи. Чтобы Юлечка не куталась в это покрывало.

– Чай, кофе сделать? – спрашиваю и ищу глазами кофе машину. Не дожидаясь ответа, ставлю пластмассовый чайник. – А сахар у тебя где?

– Я не ем сахара, – говорит она.

– Худеешь?

– Мне нельзя, слишком сильная нагрузка на печень.

– У тебя, что, диабет? – Не понимаю.

– Будет, если я буду постоянно есть сахар, – и тут Юлька хмурится. – Вот чёрт.

– Что случилось? – спрашиваю.

– Я «стевию» оставила в офисе, это заменитель сахара такой, – говорит.

– Зна-а-аю, – киваю я и переворачиваю стейк.

– Так аппетитно пахнет, – мурлычет Юлечка и кутается в мою рубашку. Чтобы не мёрзнуть она вылазит с ножками на стул. А я влюблённо смотрю на неё, как же долго я мечтал о такой как она, думал, что всё это мои фантазии, пока её не встретил. Она сама пришла ко мне на работу устраиваться.

И где в нашей стране родятся такие красавицы? Как вообще получаются такие красоточки. Любуюсь каждой чертой её лица, линией скул, линией плеч, каждый локоном её иссиня чёрных волос, её бровями её ресничками.

– А тебе не накрашенной лучше, – наконец выдаю я и до того сидящая спокойно Юлька начинает прикрывать лицо ладошкой.

– Мне накраситься? – переспрашивает она.

– По-моему я сказал нечто противоположное. Тебе идёт, когда ты естественная.

– Ты правда так считаешь? – перестаёт она прикрывать лицо. А я любуюсь её губами, такие пухленькие, немного навыкате, такие сладенькие. Не знаю, как сказать. Ну как можно удержаться и не зацеловать такие губки.

– Я что думаю то и говорю, и я не люблю, как попугай повторять одно и то же, – строго отвечаю ей.

– Прости, – мурлычет она. А я уже из последних сил удерживаюсь, чтобы её не расцеловать.

– Прощаю, – я великодушен. Кроме того мне нравится, как она извиняется. – А ты на кого больше похожа, на маму или на папу.

– Не знаю, – удивляется она. – А с чего такие вопросы?

– Просто понять хочу, в кого ты получилась такая красивая.

– Спасибо, что считаешь меня красивой.

– Это не ответ на вопрос.

– В маму, наверное, но черты лица у меня папины.

– Нос… – не успеваю договорить, как она опять смущается.

– Сильно заметно, да?

– Ой, горе ты моё луковое, – обнимаю её и целую в носик. Как раз дожаривается мясо, и я выкладываю свой стейк на тарелку. Наливаю на него чёрный уксус. И перчу из ручной мельницы.

Юлька внимательно так за всем этим наблюдает, у неё такие «живые» глазки и реснички так и хлопают.

И как эту красавицу ещё не охомутали, ума не приложу, чего все остальные мужики так долго ждали. Или она меня одного всю жизнь ждала. Да нет, я в судьбу не верю.

– Попробуешь с кровью, – отрезаю ножом кусочек своего стейка и предлагаю ей.

– Нет, – беззвучно шепчет она и качает головкой. Но всё же приоткрывает ротик я кладу туда кусочек стейка. Она закрывает глазки и стягивает этот кусочек зубками с вилки. Пережёвывает и как опытный дегустатор смотрит куда-то вверх.

– Вкусненько, – мурлычет она.

– Давай я тебе тоже с кровью сделаю, – говорю.

– Нет, дожарь, я вида крови боюсь, мне может плохо стать, – жалуется Юлька. – Я ипохондрик, простудиться боюсь, даже от простой боли в боку скорую вызываю.

– И где болит?

– Вот здесь, – показывает она и кладёт мою руку себе на животик.

А я поглаживаю её по животик, прижимаюсь к ней и целую.

– Не болей Юлечка, больше не болей.

А она начинает перечислять:

– То печень, то желудок, то простуда… ещё и цикл сбился из-за этих таблеток. – А после поворачивается и смотрит мне прямо в глаза. – Прости, но я такая, постоянно жалуюсь, люблю, чтобы меня пожалели. Наверное, я уже достала тебя своим нытьём.

– Нет, что ты, мне нравится быть рядом с тобой, нравится тебя жалеть. Нравится о тебе заботиться, – выкладываю на тарелку её стейк и поливаю чёрным уксусом и не посыпаю перцем, а то мало ли ей острое нельзя.

– Спасибо, ты такой добрый, такой заботливый, – шепчет она и тянется ко мне губами.

И вместо того, чтобы есть, мы опять целуемся, никак нацеловаться не можем.

Наконец я встаю и завариваю чай, а Юлька отрезает кусочек стейка и с аппетитом кладёт его себе в ротик. Обожаю смотреть на то, как она кушает. Это так мило. Мне самому даже есть при этом не надо.

Но я заставляю себя доесть свой стейк и кладу тарелки в раковину. Потом помою. А пока мы с Юлькой сидим и пьём чаёк с печением. А она на меня так смотрит, как будто что-то хочет спросить, но не решается. А я ведь я и сам почти ничего о ней не знаю, как и она обо мне.

– Ты что-то спросить хотела? – Первым нарушаю я тишину.

– И ты что-то хотел, – говорим мы почти одновременно. – Прости, я тебя перебила.

– Это я тебя перебил. – Мы смотрим друг другу в глаза и замолкаем.

Она делает ещё один глоток чая и снова смотрит на меня, а я на неё.

– Наверное, я люблю тебя, – наконец произношу я и вижу улыбочку на её ангельском личике.

– Я это первой хотела сказать, – шепчет Юлечка. – Я все эти дни только о тебе и думаю. – Улыбается она.

– С той дурацкой аварии на парковке, – говорю я.