Дымная река

Бахрам с Задигом бросились к окну: перед английской факторией колыхалась толпа зевак, пялившихся на тюрбаны сипаев с ружьями на плечо. Знаменосец держал в руках британский флаг.

– Наверное, прибыл капитан Эллиотт, – сказал Задиг.

– Слава богу, слава богу! – вскликнул Бахрам и, прикрыв глаза, вознес благодарственную молитву. Впервые за долгое время он почувствовал себя в безопасности – приезд британского представителя как будто даровал долгожданную передышку.

17

25 марта 1839

Отель «Марквик», Кантон

Дорогая моя Пагли,

Плохие новости сообщать нелегко, да еще когда времени в обрез. Ты поймешь, почему мне вдвойне тяжело писать это письмо: я не только должен известить тебя о своей ужасно досадной неудаче, но вдобавок сделать это как можно быстрее, ибо в Городе чужаков зреет нечто зловещее. Вот и сейчас, когда я пишу эти строки, на крыше фактории грохочут молотки и слышен топот ног, напоминая, что времени мало и надо быть кратким…

Ты порадуешься, узнав, что Бабурао, невзирая на многочисленные препоны, благополучно доставил твои драгоценные растения. На реке, по его словам, творилось черт-те что, поскольку британский представитель капитан Эллиотт спешил из Макао в Кантон, стремясь опередить китайские власти. В излучине реки Бабурао видел его тендер с командой ласкаров и взводом сипаев, взявших на прицел пограничников, когда те попытались остановить их судно.

Такая спешка продиктована тем, что миссия капитана носит характер спасательной экспедиции (надеюсь, это поможет тебе представить переполох, с недавних пор царящий в Городе чужаков). Комиссар затребовал к себе мистера Дента, и тот перепугался до смерти! Он уверен, что его заточат в тюрьму, и потому отказался покинуть свое жилище, а сторонники его, опасаясь той же участи, оказывают ему всяческую поддержку.

О том вчера мне поведал Чарли Кинг, который все видел своими глазами. Комиссар осознал, что чужеземцы охотнее пожертвуют жизнью китайских купцов, нежели расстанутся с опием, и предпринял конкретные шаги: прекратил выдачу выездных пропусков, лишив иностранцев возможности сбежать из Кантона, и ополчился на самого крупного неисправимого контрабандиста. Все это застало врасплох Дента и его приспешников, полагавших, что статус европейца освобождает их от личной ответственности за преступления.

Стоило видеть Дента, когда ему предъявили ордер на арест. В мгновенье ока от него осталась лишь жалкая оболочка прежнего человека, он тотчас забыл свою хваленую доктрину свободной торговли и спрятался под юбкой мамки-правительства. Дент и его дружки держатся спесивыми фанфаронами, однако в сущности они – презренные трусы и были бы полными ничтожествами, если б за ними не стояли британская армия и флот, гаранты их наживы.

Теперь ты, наверное, поймешь, милая Пагли, какой ажиотаж вызвало прибытие капитана Эллиотта. Огромная толпа китайцев и чужеземцев наблюдала, как он сходит с судна и шествует к английской фактории, над которой моментально взвился британский флаг. Затем капитан направился к жилищу Дента, и тот, дрожа как лист, под защитой Эллиотта перебрался в английскую факторию, ставшую его логовом и убежищем. Чарли говорит, это позор и бесчестье для Британии, укрывшей отъявленного преступника под своим флагом.

Вскоре иноземных торговцев созвали на общее собрание; приглашение меня не касалось, но ты же знаешь, до чего я любопытен. Я не мог пропустить этакое событие и напросился в спутники к Задиг-бею. Ты не представляешь, дорогая Пагли, какой бедлам царил в английской фактории – торговцы всех мастей спешили занять места, мы с боем взяли два стула.

Хотелось бы сказать, что капитан выступил с вдохновенной речью, однако это была обычная начальственная тягомотина. Он ни словом не обмолвился о том, что его правительство потворствует контрабанде опия, и даже не помянул обвинения, выдвинутые против Дента и ему подобных. Зато объявил, что немедленно потребует выездные пропуска для всех иностранцев и отказ сочтет недружественным актом (знаешь, у меня перед глазами возникла картина: главарь банды врывается в судебный зал и требует, чтобы его головорезов освободили из-под стражи тотчас и без всяких условий). Наиболее тревожным моментом в выступлении капитана стал его настоятельный совет здешним обитателям перевезти свои пожитки на английские корабли, стоящие у Вампоа. Все мгновенно поняли, что дело пахнет эвакуацией. Я думаю, ты представляешь, милая Пагли, всю степень моего огорчения. Что тут говорить, возможная разлука с Джаквой и расставание с единственным местом на земле, оделившим меня крохой счастья, просто убивает…

Погруженный в глубокую печаль, я сидел в своем номере и раздумывал, что теперь делать, как вдруг появился Бабурао.