Дымная река

— Позвольте вам напомнить, господа, напутствие короля Вильгельма IV своим посланникам в Канаде: «Держите в уме, что нам нельзя их потерять!» Нет нужды говорить, что торговля с Китаем для Британии несравнимо важнее тех Канад. Ежегодный доход от нее достигает пяти миллионов фунтов, она представляет собою жизненный интерес коммерсантов, производителей и мореходов Соединенного Королевства, существенно влияет на прибыль наших компаний в Индии. Мы не можем лишиться этой торговли в угоду скудоумию, пасующему перед нынешними трудностями.

Поняв, что ветер дует в его сторону, капитан Эллиотт позволил себе улыбнуться:

— Заверяю вас, господа, сего не будет.

— Случись вооруженное столкновение, а все к этому идет, — сказал Дент, — всякий, кто хоть немного осведомлен о состоянии китайской обороны, не усомнится в превосходстве наших сил. Нет сомнений и в том, что, разрешив конфликт, британское правительство щедро компенсирует наши потери. — Сложив пальцы домиком, он оглядел зал. — Все мы деловые люди и прекрасно понимаем всю подоплеку. По сути, это будет не сдача груза… — Дент помолчал и усмехнулся, — …а выдача ссуды, и комиссар вернет ее с большими процентами, что ему послужит наказанием за гонор, а нам — наградой за терпение.

Бахрам заметил, как многие согласно покачивают головами, и вдруг понял, что он один совершенно обескуражен таким оборотом событий. Тревога его еще больше усилилась, когда все молчанием встретили слова капитана Эллиотта:

— Как я понимаю, возражений не последует?

Бахрам старался как можно реже говорить по-английски на публике, но сейчас не сдержал крик, рвавшийся из груди:

— Нет! Я протестую!

Капитан посуровел и удивленно вскинул бровь:

— Прошу прощенья?

— Сдаваться нельзя, капитан! Надо проявить твердость. Неужто не понимаете? Если сейчас уступить, он, этот комиссар, победит, не взявшись за оружие, не уронив ни единого волоса с наших голов. Он победит одними этими… — Бахрам показал на листки в руках переводчика, — …писульками, как их там, указами, приказами, письмами…

Лицо капитана сморщилось в улыбке:

— Уверяю вас, мистер Модди, виктория комиссара будет недолгой. Как морской офицер, скажу вам: сражения выигрывают не письмоводители.

— Однако он одержал верх, не так ли? По крайней мере, в нынешней битве. — Бахрам не знал, как еще выразить свое отчаяние и чувство, что его предали. Глаза б не глядели на этого капитана! Только дурак мог надеяться, что тот найдет благоприятный выход из ситуации.

Развернувшись на стуле, Бернэм одарил Бахрама широкой улыбкой:

— Поймите, мистер Модди, победа комиссара, если она имеет место, иллюзорна. Нам вернут все, что мы отдадим, и даже сверх того. Наши инвесторы получат хорошую прибыль. Надо лишь подождать.

— В том-то и дело, — сказал Бахрам. — Сколько придется ждать?

Капитан Эллиотт потер подбородок.

— Года два. Может, три.

— Два-три года!

Бахрам подумал о сердитых письмах, скопившихся в конторе, и представил, как будет объясняться с инвесторами; перед глазами возникли злорадствующие шурины, осыпающие Ширинбай попреками: «Говорили тебе, он жулик, а ты позволила ему промотать твое наследство…»

— Наверняка ваши инвесторы подождут, мистер Модди, — не отставал Бернэм. — В конце концов, это лишь вопрос недолгого времени.

Время!

Уже весь зал смотрел на Бахрама, и гордость не дала ему сказать, что вот времени-то у него нет совсем. Двухлетняя задержка расчетов станет нарушением договора, и предательство капитана Эллиотта обернется крахом, банкротством и долговой тюрьмой.

Но здесь и сейчас об этом не скажешь. Бахрам выдавил улыбку:

— Да, конечно. Мои инвесторы подождут.

Торговцы кивнули и отвернулись. Избавившись от их взглядов, Бахрам попытался сидеть спокойно, однако это ему не удалось — руки-ноги ему не подчинялись. Подхватив полы ангаркхи, он тихонько выскользнул из зала. Свесив голову, Бахрам слепо брел коридорами фактории, потом вышел на улицу, где даже не взглянул на китайских купцов, и уже на майдане услышал, что его окликает знакомый голос:

— Бахрам-бхай! Бахрам-бхай.

Он остановился, поджидая запыхавшегося приятеля.

— Что тебе, Задиг-бей?

— Верно ли, что капитан Эллиотт попросил всех торговцев сдать опий?

— Да.

— И они согласились?

— Да.

— Что будешь делать, Бахрам-бхай?

— А что я могу сделать? — Бахрам смахнул навернувшиеся слезы. — Сдам груз, как все.

Задиг подхватил его под руку и повел к реке.

— Это всего лишь деньги, Бахрам-бхай. Скоро ты вернешь, что потерял.

— Дело не в деньгах, Задиг-бей.

— А в чем?

Бахрам сглотнул душившее его рыдание.

— Я продал душу Ахриману, — просипел он. — И оказалось, напрасно. Зазря.

Нил вышел на майдан, и тут его окликнули из палатки толмачей.

— Для тебя сообщение от Комптона, — сказал Юн-Том. — Завтра в полдень ты приходить Старая Китайская улица. Он быть там.

— Возле заслона?

— Да, там.

— Хорошо.

На другой день в означенное время Нил подходил к условленному месту. На фоне безлюдной улицы и запертых лавок преграда, сооруженная из заостренных бамбуковых стволов, выглядела весьма внушительно, караульные были вооружены мушкетами и саблями.