Дымовое древо

– Я имею в виду, что он чётко излагается у меня в голове, когда я его осмысляю. Неужели ты хочешь, чтобы я донимал кого-то требованиями разъяснить всё в письменной форме? Потому что на подготовке офицеров резерва ни одна блядь не научила меня, как прожить сутки в этой срани и не сдохнуть, но вот чему меня научили, так это тому, что не стоит дёргать по любому поводу начальство за китель или любым другим способом привлекать его внимание.

– Я одобряю вашу политику, сэр, – сказал Бёрк. – Но ведь есть подразделения – они называются «туннельными крысами» – которые спустятся туда за вас. Могу удостовериться, есть ли возможность перевести их сюда, к нам поближе.

– С первого сентября мы находимся под контролем отдела психологических операций ЦРУ, так что есть шанс, что мы все поедем домой. Не обещаю, просто говорю – есть шанс.

– Сэр, все считают, что полковник Эф-Икс разорвал связи с начальством.

– Оставь в покое. Ты же не знаешь, как там всё было.

Лейтёха-салага с непокрытой головой мерил шагами лагерь под тлеющими полуденными облаками. Казалось, где-то в глубине души он чего-то боится, но не войны и не своих служебных обязанностей. Чего-то большего. Его обуревала тревога какого-то вселенского, космического масштаба.

В «Эхе» с большим раздражением восприняли разницу в том, как Лейтёха-чокнутый и Лейтёха-салага подходили к проблеме мусора. Чокнутый просто позволял сору валяться и копиться, пока сержант – сперва Хармон, затем Эймс и, наконец, сержант Бёрк – не выгонял всех на уборку территории, Салаге же хотелось, чтобы эта работа делалась по часам, тик-так, хотелось, чтобы всё непременно было выдраено до блеска. Во многих отношениях Лейтёха-салага оказался более чокнутым, чем Лейтёха-чокнутый. Лейтёха-чокнутый не впадал в такой неадекват из-за отбросов. Лишь трепал нервы себе и другим по поводу всего остального.

* * *

Чёрный Человек щёлкал пальцами, морщил лицо, то щурил, то широко выпучивал глаза – в общем, терзался какой-то мыслью, которую безуспешно пытался донести до слушателей; он, равно как и Джеймс, ещё только приближался к железной бытовке Лейтёхи-салаги и говорил Джеймсу:

– Ну так вот, значит, идёшь ты, прёшь ты прямо на гука, прямо в него, прёте прямо друг сквозь друга, и вот вы меняетесь местами – и это уже не ты, парень, идёшь с нами, со своими дружбанами. Это он. И вот уже не он идёт туда к себе вместе с другими гуками, садится на корты и набивает глотку этим ихним клейким рисом, это не он. Это ты. О, они пудрят нам мозги любым, блядь, доступным способом!

– Чёрный Человек!

– Да, детка.

– Это я.

– Ой. Ой. Блин, ну да. Да, это ж ты. Идёшь на новичка поглядеть?

– Похоже на то.

Сегодня Чёрный Человек безостановочно жевал губы.

– Салага-то он салага, а только ведёт себя так, будто он об этом не в курсе.

Джеймс спросил:

– Как оно?

– Норм. Норм. Изнутри меня жрёт уже не так много демонов.

Джеймс не видел Чёрного Человека довольно давно. С самого Тета.

– Я-то думал, тебя увезли.

– Да не, ерунда. Оказалось в итоге, что вся эта кровь хлестала из какой-то всего одной несчастной вены. Блин. Не слышал, что я чуть не сдох?

– Снарядом задело?

– Да не. Порезался в баре «Ты Зо». Ниггер какой-то следом за мной в толкан сунулся.

– Ты что же, ввязался в поножовщину?

– Пидорас этот разбил бутылку и вонзил осколок мне в плечо, пока я ссал.

– И вот за эту-то хрень ты и получил «Пурпурное сердце»?

– Чуть ли не зубами выгрыз его за свою ёбаную родину, и вот теперь стою здесь и вдыхаю твой запах. Кстати, от тебя воняет.

– Ничего об этом не знал.

У Чёрного Человека подрагивали глазные яблоки.

Джеймс сказал:

– Я сержика видел. Помнишь сержанта Хармона? Штаб-сержанта Хармона?

– Ага. Хармон. Сержик. Ага. Видел его? Прямо щас?

– Нет. Сразу после.

– Сразу после… неприятности?

– Ага, – кивнул Джеймс.

Они встали в скошенном прямоугольнике тени с восточной стороны бытовки. Джеймс сел и прислонился спиной к стене, а вот Чёрному Человеку на месте не сиделось.

– Слышь, чувак. А скажи мне, как тебя зовут.

– Мечтать не вредно!

– Ну пожалуйста, назови хотя бы имя.

– Чарльз. Чарльз Блэкман.

– Блэкман?!

– Именно так. Такая вот херня. Такая вот фамилия.

– Чёрт возьми. Именно такая фамилия…

– Так ты к новому лейтёхе-то заходить собираешься?

– По ходу.

– Он на месте не сидит, детка.

– Ага, он сам как маленький комок энергии.

– Ага. Комок энергии.

– Чарльз Блэкман!

– Ну?

– По ходу, есть и белые парни по фамилии Уайтман.

– Ага, ага. Только что-то я не слышал, чтобы с этого кто-нибудь ржал, врубаешь?

Джеймс сказал:

– Я смеюсь над тобой, но ты меня что-то расстраиваешь.

Хлопнула дверь. Из бытовки шагнул невысокий сержант из отдела «Пси» – сел напротив Джеймса, как индеец на встрече племенных вождей, и сказал:

– Ещё один превосходный день. Знаем мы об этом или нет.

– Что-то мне так не кажется.

Сержант прочитал именную нашивку Джеймса и произнёс:

– Так… Хьюстон Дж. «Дж.» тут что значит – «джопошник»? Да шучу я, шучу. Извини. Ой бля, сегодня с самого утра опять веду себя как дебил… А ещё готов поспорить, ты и в Хьюстоне-то никогда не был.

– Не-а. Я из Финикса.

– Жарко там у вас. Так что за «Дж.»-то?

– Джеймс.