Дымовое древо

– Какого хрена?

– Да это я так, по приколу!

У сержанта возникли какие-то дела на вершине горы, и потому здесь собралась половина взвода. Все сели вокруг двух сдвинутых вместе столиков. По расчётным дням здесь бывало немало женщин, сегодня же – только одна, в чёрных туфлях на высоком каблуке и с красным педикюром; одета она была в брюки и рубашку и сидела у столика с газетой. «Четыре пива, солнышко», – попросил Флэтт, а она ответила: «Я тебе не рабыня!», и папа-сан, который почти всегда был тут же в баре, сам принёс им бутылки из морозильника, набитого кусочками жёлто-коричневого льда. Прежде чем вскрыть своё пиво, Флэтт до краёв налил в стакан йодированной воды из фляги, и другие последовали его примеру, обрызгав солому у себя под ногами. Через дверной проём за ними наблюдали тощие собаки.

Сменщики попытались расспросить Флэтта, какова же всё-таки цель, какова миссия их подразделения, а Флэтт попытался объяснить, что в основном это охрана внешнего периметра посадочной зоны. А кто-то другой добавил:

– Мы работаем на ЦРУ.

– Я-то думал, наша задача – военная разведка.

– А мы не разведподразделение. Мы не знаем, кто мы такие.

– Раз я работаю на ЦРУ, тогда где мой зелёный берет? На ЦРУ ведь эти козлы работают. «Зелёные береты».

Наверно, новобранцы ещё не успели протрезветь с прошлой ночи – иначе неясно, как они умудрились пробыть в «Фиолетовом баре» так недолго, но уже напиться.

– Кое-что насчёт тебя, Хьюстон; ты же типа вроде как ковбой, но вот что я насчёт тебя думаю: у тебя есть вкус. Есть чувство стиля.

– Спасибо, дружбан.

– Не, я серьёзно. Без прикола. Я пьяный, но… да ты понял, о чём я.

– Ага. Понял. Понял. Ты к тому, что ты гомик и хочешь мне отсосать.

– Заткнись. Кто пёрнул?

– Ты это о чём? Тут вся страна пропитана вонью.

– Кто сказал, тот и навонял!

– Кто пизданул, тот и газанул!

– Кто унюхал, тот и набздюхал!

Ребят, живущих выше по холму в непосредственной близости от вертолётной площадки, всегда покрывал слой пыли; головы они брили практически наголо, лишь бы не возиться с грязными волосами. Флэтт представил новое пополнение паре парней с посадочной зоны:

– А как их зовут, сами спросите.

– В смысле, обоих?

– Да, мудозвон ты этакий, обоих, обоих.

Ковбой сказал:

– Э, слышь, сам мудозвон!

Повисла пауза. Затем все разразились хохотом, и Ковбой вместе с ними.

Он сказал:

– Ладно. Как тебя звать?

– Кровостокс.

– Гонишь.

– Не-а. Я Кровостокс.

– Правда. У него реально фамилия такая.

– Кровостокс? Ничего се у тебя крутая фамилия, чувак. Самая крутейшая фамилия на белом свете.

– Не настолько крутая, как у этого паренька.

– А у него какая?

– Огневик.

– Огневик?!

– Ага. Джозеф Уилсон Огневик.

– Блин блинский!

– А у него – Кровостокс, – сказал Огневик. – Блин блинский.

– Так что мы дружки-пирожки, – сказал Кровостокс, – вместе зависаем. А как иначе-то?

Вошёл рядовой Гетти – и сел в сторонке.

– Эй, Гетти-спагетти, где твой верный сорок пятый?

– Сержант отобрал, – ответил рядовой Гетти.

– Откуда это у тебя взялся сорок пятый, рядовой Гетти?

– Обменялся.

– Обдристался! Спёр ты его, вот что!

Рядовой Гетти впал в очередной транс, во время которых он притворялся глухим и разговаривал сам с собой:

– Не пойму, почему меня так тянет домой?

– Не обращайте внимания на Гетти-спагетти. Он у нас дурачок. Ку-ку – на голову ушибленный.

Но все, включая Гетти, прервали разговоры, когда в бар вошли трое «кучи-кути». Вся троица пододвинула стулья к столу, села, и один из них громко рыгнул.

Лучше было держать язык за зубами, пока они говорили, но Флэтт, похоже, не удержался и спросил:

– Эй, сержик там уже с горы вернулся?

– Сержик по-прежнему наверху, – сказал чернокожий дикарь. – Вам пока бояться нечего.

Флэтт не затыкался.

– Вот ты индеец, – обратился он к краснокожей «туннельной крысе», как прозвали в армии таких солдат, – а этот вот засранец Хьюстон – так он ковбой.

– Ты что, правда ковбой?

– Но не на родине. Только здесь.

В сторонке рядовой Гетти всё ещё пребывал в трансе: «Я свернул не на ту дорожку. Я свернул не на ту дорожку. Не… на… ту… дорожку…» – твердил эту мысль снова и снова, а больше – ничего.

Двое других просто пили пиво, но чёрный «кути» недобро косился на рядового Гетти:

– Достал его бубнёж. В печёнках сидит уже.

Флэтт сказал:

– Ой, да он же не специально, чтобы тебя побесить!

– Да знаю я, что он не специально. Я его не обижу. По мне что, видно, будто я могу кого-то обидеть?

– Нет.

– Нет? А вот меня что-то так и подмывает кое-кого обидеть.

Перед бункером притормозил ещё один джип. Кто-то из новичков сказал:

– Блин… Лейтенант Перри!

– Сержика с ним нету, так что пошёл он на хуй.

Они дружно принялись хаять лейтенанта на все лады, а он тем временем незаметно просочился внутрь и натянуто улыбнулся, сделав понимающий вид:

– Я бы вам посоветовал прекратить попытки меня наебать, – и бросил солдатам охапку пластмассовых дозаторов с тальком: тальк этот через четыре минуты превращался в слой слизи по всему телу, если посыпать им кожу, однако им пользовались все.