Дымовое древо

На участие в патрулях жаловаться не приходилось. Патрулирование занимало два дня. Отряд шёл на запад вверх по зигзагообразной тропе, через ПЗ и вокруг высоты на юг – вдоль старой просёлочной дороги через сельхозугодья, потом через пятачок, поросший джунглями, дальше вновь выходил на развороченный участок пустоши, оставшейся после применения гербицидов, – и обратно в лагерь подразделения «Эхо»; в других случаях шли на север, потом на восток вплоть до ПЗ, потом вниз по склону горы и обратно в «Эхо». В ночь на середине пути разбивался временный лагерь. Во время патруля ещё ни разу ничего не случалось.

К западу от Каофука был всё тот же Вьетнам, но нетронутый гербицидами, изобилующий джунглями и рисовыми чеками, в которых легко мог засесть в засаде неприятель. С западной стороны должно было быть страшно, но страха почему-то не чувствовалось. Крестьяне жались вдоль склона, кромсали мотыгами всегда волнистые террасы. Поговаривали, их семьи никогда ни с кем не конфликтовали – ни с французами, ни с Вьетконгом, ни с американскими военными.

С северной стороны тоже ничего не случалось, но там была необитаемая местность, каменистая, труднопроходимая, изрезанная оврагами, и часто древесный листок, повёрнутый слегка не тем углом, отражал солнечный свет, делался похож на огненную вспышку над скалой – словно там кто-то прятался – и приводил Джеймса в ужас. Любое поваленное бревно на первый взгляд казалось снайпером, залёгшим в подлеске.

– Это что там такое?

– Слоновье дерьмо.

– Думаете, они эти кучки минируют?

– О да. О да. О да! Они любую хуйню минируют, какая ни попадётся.

Чёрный Человек сказал:

– Это буйволиное дерьмо. Слонов тут не водится.

– Да ладно, тут ведь слонов до чёрта.

– Но не на этой высоте. Эта кучка – буйволиная.

– Здоровая какая!

– Ну так буйволы – они и сами здоровые, долбоёбина.

– А что это из неё растёт? Грибы, что ли?

– Грибы на любой херне растут. Прямо прут, – заметил Чёрный Человек, – так быстро, что глазом можно увидеть. Гормонов нужных у них дохуя, или хуй их знает, я в душе не ебу.

– Ладно, в любом случае, в этой кучке никаких сюрпризов не запрятано.

– Эту кучку дерьма мы обследовали.

– Это говённая высота у нас под контролем.

– Ещё всего-то семьдесят шесть миллионов таких же обойти осталось.

– А то, – произнёс Чёрный Человек, – впереди ещё горы всякого дерьма – и бычачьего, и собачьего, и крысячьего… Но ты его не трогай, ты просто огибай его силой мысли.

Сейчас Чёрный Человек не имел в разведвзводе «Эхо» братьев по расе. Чёрный Человек делал то. Чёрный Человек делал сё. У Чёрного Человека было имя, но он держал его в тайне. «Не желаю, чтобы меня звали как-то иначе, чем Чёрный Человек, – настаивал он, – не хочу жить под рабской фамилией, которую белые дали моим праотцам». Нашивку с фамилией он залепил клейкой лентой и никому не рассказывал, что там написано.

Чёрный Человек говорил им: «Я чёрный парень с чёрным членом. Однако не такой уж он у меня и большой. Есть куча пацанов, которые не прочь попонтоваться своим Здоровенным Десятидюймовым Прибором. Но будь ихние десять дюймов такие же, как мои шесть дюймов, этот несчастный мир разлетелся бы на две половинки. Вот какая силища в моём Маленьком Шестидюймовом Приборе!»

Единственными друзьями Джеймса были Фишер и Эванс, но зато такими, что не разлей вода. Ещё, может быть, к нему был расположен сержант. Что же до остального состава разведвзвода «Эхо», то все они общались на каком-то странном жаргоне, так что Джеймс их побаивался, злился на них и страдал от одиночества.

Он болезненно тосковал по дому. Теперь-то понимал, что́ значила для брата Билла возможность набрать в Гонолулу номер и заставить бренчать телефон у матери на кухне. Раскаивался в своей всегдашней неприветливости в общении с братом, когда тот звонил домой. Фантазировал о том, как они смеются и болтают с Биллом, о разговорах с друзьями, о том, как он нагнёт всех этих мудаков из «Эха», мечтал о том, чтобы оказаться где-нибудь в другом месте, где угодно, только не здесь, только бы ни разу в жизни даже не слышать об этом месте.

Можно было взять увольнение и подхватить попутку до главной базы Двадцать пятой пехотной дивизии, а то и вообще доехать до Сайгона на каком-нибудь грузовике с ПЗ. Грузовики ездили каждый день.