Дымовое древо

– Ладно, предоставляйте мне факты. Кто объект?

– Один вьетконговец.

Фест промолчал.

– Вы мне не верите.

– Для убийства вьетконговцев здесь и так есть парочка армий.

Кэн прикурил от своей дивной серебристой бутановой зажигалки ещё одну сигарету.

– Парочка армий, да. А сегодня вдобавок к ним – ещё один парень, который сидит тут со мной и обедает. Подкрепление.

Теперь Фест ему верил. Этот человек сердился. Возможно, его обижала сама нелепость данной операции, так что он решил рассматривать её как развлечение.

– Могу вам сказать, что найти его очень просто. Американцы над этим работают.

– Так, значит, вы его знаете.

– Могу выразиться немного точнее. Правда в том, что у нас нет его местоположения и мы пытаемся раздобыть более конкретную информацию, не спугнув источник.

– У вас есть какой-то источник, но вы не хотите ставить его под угрозу.

– Правильно. Приходится быть осторожными. В данном случае мы не можем приставить ствол ему к виску. Понимаете, о чём я?

– Это не моя сфера, господин майор.

– Наши источники ещё пригодятся нам в дальнейшем.

– Теперь понимаю.

– В то же время у нас есть безопасный тайник для обмена информацией неподалёку от вашей гостиницы.

– Хотелось бы иметь другой.

– Два тайника?

– Нет. Только один, но в другом месте. В уборной этого ресторана. С нижней стороны раковины.

– Вы собираетесь проверять его каждый день? Добираться сюда весьма проблематично.

– Нет. Вы проверите его через три дня. В сообщении будет указано расположение нового тайника.

Майор не отвечал в течение целой минуты.

– Я не собираюсь вступать с вами в конфликт, – проговорил он наконец. – Но не устраивайте, пожалуйста, нового тайника слишком далеко отсюда.

– Так что же, мы договорились?

– Договорились, мистер Райнхардт.

Они расстались, и Фест со своими картами и оружием в двух коричневых свёртках пустился бегом по переулку в поисках такси. Он обливался потом, но не сбавлял хода, чтобы никто не осмелился преградить ему путь, а желающих было много: попрошайки бросались к нему, чтобы ткнуть в лицо своими культяпками, своими морщинистыми головами, своими худосочными младенцами, покрытыми пятнами язв, а этому что нужно – атаковал меня с фланга и подсовывает мне опиум, ю-глоб, травку, да и что такое вообще этот ю-глоб? Пробило три часа дня, и лишь после этого он добрался до «Куан Фо Са».

Наутро Фест съехал. Внизу у стойки администратора опять стояла миниатюрная вахтёрша Тхюет.

– Освобождаете номер? – спросила она, когда увидела чемодан, и Фест сказал, что да, освобождает. Ожидая транспорта, поинтересовался у неё насчёт того, что значит название гостиницы.

– Это значит «По городу» – ответила она.

– Ясно.

– Уезжаете в Европу?

– Мне ещё надо совершить много поездок.

– Поняла. Это пойдёт на пользу вашему бизнесу.

– Сейчас ведь Новый год.

– По-нашему – Тет.

– С Новым годом!

Она рассмеялась, будто удивившись какому-то остроумному замечанию:

– С Новым годом!

– Наступил год Собаки? Козы? Обезьяны?

– Не сейчас. Год Обезьяны вот как раз закончился. Теперь наступает год Петуха.

Через час он уже зарегистрировался в двести четырнадцатом номере отеля «Континенталь». Это было знаменитое и несколько дороговатое заведение, а ещё в нём имелись работающие кондиционеры. Пообедал Фест в ресторане на нижнем этаже, где было полно европейцев и американцев. Потом вышел на площадь перед зданием – на ней, похоже, праздновали Новый год сразу семь или восемь отдельных компаний, в упор не замечающих друг друга, но все под присмотром вооружённых фигур во всевозможных униформах и касках – были тут и местные стражи порядка, и военная полиция США, и пехота – как вьетнамская, так и американская.

Фест разговорился с велорикшей, тот свернул вместе с ним в боковую улочку и познакомил его в кафе с какой-то девушкой, после чего предложил сопроводить их обоих в номер в гостинице, о которой бээндэшник никогда не слыхал.

– Пойдёмте ко мне в номер.

Водитель объяснил это девушке, та кивнула, заулыбалась, обвилась вокруг руки Феста и уткнулась головой ему в плечо. Её густо-чёрные волосы пахли экстрактом ванили. Видимо, именно им она пользовалась вместо духов. Фесту её не хотелось, но он ощущал, что без этого вроде как нельзя. В ходе всех этих операций Фест твёрдо усвоил одно: он приходит в эти страны как хищник, он должен осквернить эту землю, должен относиться к этим людям как охотник к добыче, должен совершить какое-нибудь незначительное преступление, дабы умилостивить здешних тёмных богов. Тогда они позволят ему войти.

* * *