Дымовое древо

– Вот как! – произнёс Кродель, сел и крикнул в дальний конец комнаты: – Мартини! И салат какой-нибудь, – ткнул он костлявым пальцем в сторону тарелки Фосса, – comme ça[117].

– И чаю, – добавил Сэндс.

– Да, чаю, пожалуйста.

Сэндс спросил:

– А мы вас разве ждали, Терри?

– Да я что-то застрял на этом берегу. На другой стороне всё равно одни только лозунги, флаги да фейерверки… Так что же – вы вернулись в Каофук? Или вовсе оттуда не уезжали?

Сэндс неплохо умел держать себя в руках, но тут не смог скрыть удивления:

– Полагаю, вы работаете с нами.

– С кем это «с нами»?

– Ну как… С нами. С нашим подразделением.

– Я служу в Региональном центре обеспечения безопасности.

– Здесь базируетесь?

– Я здесь с визитом. Всего лишь гость на вашей очаровательной планете.

– Впервые в стране пребывания?

Кродель моргнул и уставился в пространство перед собой:

– Я нахожусь в этом регионе с некоторыми перерывами аж с пятьдесят девятого. Ещё до Кеннеди.

– Ух ты! А выглядите моложе.

– Раз или два заглядывал и к вам в Каофук. Как там сейчас обстановочка?

– Намного тише. И вообще тихо.

– Доломали там уже этот пересадочный узел?

– Официальный статус проекта мне неизвестен.

– Ну сами-то видите что-нибудь?

– Трудно сказать, на каком они там этапе, – Сэндс глянул вверх и по сторонам, точно искал глазами официанта, – сносят они там всё или территория просто более-менее заброшена. Но я бы сказал, что теперь центром событий вновь, как и прежде, является буддистский храм.

– Гору занимает Вьетконг?

– Меня это никак не коснулось.

– Над чем же там вас припахали трудиться?

– Собираю сказки. Народные предания.

– Ой, я вас умоляю! Рик, и ты здесь – а я-то думал, ты уехал!

– Да я мотаюсь туда-сюда.

– Значит, база пошла под снос?

– Мы не называли её «базой». Обычно – посадочной зоной. – У Сэндса был необъяснимо довольный вид.

– Случалось время от времени заскакивать в «Фиолетовый бар»?

Шкип засмеялся:

– Только в законное время досуга между обедом и ужином.

– Знаете что, Шкип? Рад, что мы наконец-то познакомились.

– Эй, ребята, – окликнул Фосс и попросил позволения отлучиться.

Он пошёл в уборную и обнаружил, что писсуар полон кубиками льда – потрясающее расточительство!

Фоссу хотелось бы, чтобы Кродель подольше не являлся на обед. Может, тогда им с Сэндсом и удалось бы в итоге побеседовать по душам – а с кем ещё побеседовать по душам, как не с человеком, который вскоре отбудет домой? Он проработал в разведке всего шесть лет, а уже охота была выкарабкаться из этих мутных вод в какую-нибудь пещеру и исповедоваться там перед каким-нибудь гигантским моллюском. Абсурд – да. Но в нём, в этом абсурде, присутствовали все необходимые элементы. Воздух и утопление. Темнота, сырость…

Что за тупая, чудовищная ебанина?!

К нему присоединился один из армейских офицеров – стриженый ёжиком, с ястребиными чертами лица, с майорскими лычками на погонах и жёлтой нарукавной нашивкой Пятого кавалерийского полка, человек, которому нечего было скрывать от других, человек, который запросто мог опорожнить мочевой пузырь на глазах у посторонних. Пока майор медитативно мочился на колотый лёд, Фосс вымыл руки, вытер их тканевой салфеткой, стопка которых лежала у раковины, и швырнул салфетку в плетёную корзину для мусора. В этом заведении знали толк в стиле. Над затуманенным желтоватым зеркалом – судя по отражению в нём, он пал жертвой какой-то ползучей эпидемии гепатита – каллиграфическим женским монашеским почерком выведены были слова:

Bon appétit!