Дыра. Путь на ту сторону (СИ)

-Тимыч! – Солдат, куривший у бетонной плиты возле Дыры, поперхнулся дымом и выронил сигарету. Затравленно оглянувшись с таким несчастным видом посмотрел на Аню, что у неё сердце сжалось. Уныло шмыгнув носом, она махнула рукой, мол, сиди, сама справлюсь. Тимыч мгновенно просиял. Новую сигарету раскуривать стал.

Больше офицеров тут нет. Придётся ей отдуваться. Всё-таки, жизнь ужасно несправедлива!

А с другой стороны, почему ей одной за всех страдать?

-Тимыч! – Солдат так тяжко вздохнул, что пол лагеря его вздох услышало. – Со мной будешь. Я одна с ними говорить боюсь.

Солдат уныло кивнул – сигарета отчего-то вдруг стала казаться приторной, а её дым отвратным…

-Стоп, ещё раз – что вам надо? – Практически зарычала Аня, втыкая оба локтя в стол. Он хоть и был металлическим, да тут что-то жалобно заскрипел. Девушка с тоской покосилась на узкие окошки, единственного здания на этой стороне, целиком из пенобетона с металлическим армированием. Настоящая крепость с бойницами и металлической дверью. При желании такой бункер спасёт и от авиационной бомбардировки и от редких здесь зомби, известных среди солдат как «здоровяки» и «конструкторы».

Сидевшие на той стороне стола старик, детина и женщина в бело-красном сарафане, переглянулись. Затем разом задумчиво нахмурились. Пока они думали, Аня случайно посмотрела на крепкого паренька в ситцевой кепке, с импульсником в руках, который он держал с показной небрежностью. Паренёк, заметив её взгляд, мгновенно выпятил грудь колесом, широко улыбнулся и подмигнул. Ч-чёрт! Она едва не застонала, поспешно отводя взгляд в сторону. Пока поселенцев вели сюда, для долгой беседы, на какую они определённо настроились, этот мелкий засранец дважды звал её замуж. Непонятно за каким поведал ей, что какая-то Любаня полная дура и он её совсем разлюбил. Ну, примерно так она поняла трудно переводимую речь чрезвычайно наглого пацана. Теперь он вышагивал породистым жеребцом и постоянно ей подмигивал…, очень хотелось взять пушку и пристрелить его нахрен.

-Так тож сказывали мы ужо. – Проговорил наконец, старик. – Банков надобно нам. Многа. У нас-то более уж нету банков-то. Вот, думали мы думали и надумали – тута банков много должно быть-то.

-Тимыыыч, - Простонала Аня, повернув усталое лицо к соседу с этой стороны «стола переговоров», – какого хрена им от нас надо?

-Банков надобно! – Нагнувшись на стол, повторил старик. Тут ожила толстая женщина в сарафане.

-Мы жо не просто так-то за сим к вам просим. – Мясистое лицо, в алом чепчике сморщилось. Аня так и не поняла, толи это были муки борьбы интелекта с темнотой душевной и тупостью природной, толи и правда она не ошиблась, и видит сейчас отчаянную борьбу жадности с чем-то, что ещё там пряталось за этим большим лицом. – Вы ж чаго не думайти злобого-то. Мы жо вам…, мы жо вам…, уф. – Помолчала, покраснела вся и с храбростью отчаявшегося безумца, рубанула рукой по воздуху. - Ажно пять банков гурцов-то и снесём, як оно всё ссолитси!!!

-Эм…, - Аня тряхнула головой, взъерошила волосы, – вам нужны банки стеклянные что бы соленья делать? – Все трое радостно закивали головами. – Вы что больные? Какие нахрен соленья???

-А шо тако? – Женщина, нахмурилась, чепчик поправила. На мужчин глянула. Снова на Аню. – Шо в том плохого-то? Гурчиков по зимовие хочетси. Ох як хочетси! А немае. Шо ж нам, не ести гурчиков шоли? Раз уж поросло их, несчесть сколь поросло. Не добре то. Гурчики…

-Да як с самохоночкой-то, ай хорошоооо… - Подал голос мечтательно заулыбавшийся старик и женщина тут же отвесила бедняге такую затрещину, что он лбом в стол врезался.

-А ну цыц, алкаш окаянный! Я те дам самохоночку! Ух мне, вражина! – И сунула старику кулак под нос. Аня, и все присутсвующие в комнате солдаты, с удивлением и уважением следили за этим кулаком. Боксёры профессионалы отдыхают – кувалда, не кулак.

-Фросинья! – Басовито рыкнул детина и женщина, бурча под нос что-то неразборчивое, отвенулась от старика, голову склонила и молчала пока вся компания не отправилась восвояси.

-Сколько банок вам надо?

-Многа, - зачем-то кивая головой, ответил старик, и пояснил – сильна многа.

-Твою-то мать! Сколько в цифрах?

Старик задумчиво почесал голову, точно между стоящих торчком, двух пучков седых волос. По зданию пронёсся противный скрип ногтей по сухой коже. Что-то бормоча, старик стал загибать пальцы. Спустя несколько минут бессильно опустил руки, умудрившись запутать пальцы так, что едва не сломал их, в попытке расцепить ладони. Снова почесал лысину. Аня и солдаты синхронно поморщились. Старик что-то бубнил ещё минут пять. Аня устала ждать и откинувшись на стуле снова посмотрела на стену, в тоже место куда всю эту нудную встречу отводила взгляд. В этот раз едва не рухнула со стула. Сопливый юнец с импульсником пост у дверей покинул и теперь стоял там, куда она предпочитала отводить взгляд. Едва она снова туда посмотрела, он радостно ей подмигнул, выпятил грудь колесом и принял воинственную позу с оружием в руках.

-Мама, роди меня обратно... – Буркнула девушка, уставившись в стол.