Дырчатая луна

На «Тарзане» яростно завопили. Они понимали, что за столкновение придется отвечать. Им! Морские законы одинаковы для всех. Будь ты не только лейтенант «лиловых беретов», а даже адмирал в фуражке с золотыми листьями. Капитан «Тарзана» не выдержал. Но не выдержал он слишком поздно. Теперь, чтобы уступить «соплякам» дорогу, пришлось так резко положить руль на борт, что белый крейсер с маху вошел в поворот кормой к ветру. В так называемый «фордак». А фордак, неожиданный для экипажа, да еще при таком славном, крепнущем ветерке — штука коварная.

Конечно, многотонную махину с балластным фальшкилем не перевернул бы и крепкий шквал. Но случилось другое. С борта на борт пошло вокруг мачты длинное металлическое бревно гика. Это — горизонтальный ствол, к которому крепится нижний край паруса. Стремительный, никем не одержанный гик грянулся о подветренный бакштаг и ванты. Стальные тросы не выдержали удара. Вырванные из борта, они спиралями скрутились в воздухе. Тонкая дюралевая мачта, ломаясь у краспиц, пошла концом к палубе. Парусина снежными грудами накрыла орущий ругательства экипаж «Тарзана».

Лесь оглянулся лишь мельком. И продолжал сжимать румпель, не дрогнув на курсе.

— Ох, Лесь... — произнес дядя Сима четвертый раз.

— А кто виноват? — сказал с носа Вязников. — Мы во всем были правы. Даже флаг подняли, что меняем курс влево...

Он опять прыгнул с рубки и стал спускать желтый флажок.

Потом он сел рядом с дядей Симой, разгладил флаг на коленях.

— Знаете, что я придумал?.. Гайка, Гуль, слушайте! Давайте сделаем его нашим кормовым флагом! И станем поднимать вместе с яхт-клубовским.

— Не поймут, — сказал дядя Сима. — Все будут думать, что мы постоянно изменяем курс влево.

— А мы немного подправим флаг!

— Как? — спросила Гайка. — Ой, у меня до сих пор все поджилки дрожат... Как подправишь-то?

— Нарисуем на черном круге желтого кузнечика! Быстросохнущей краской! Я вырежу трафарет! Здорово получится!

  — Ты это славно придумал, — сказал от руля Лесь. — Дядя Сима, можно нам такой флаг?

— Сейчас кто какой хочет, такой и поднимает, — Вздохнул дядя Сима. — Отчего же нельзя? Лишь бы не пиратский...

— В желтом кузнечике нет ничего пиратского, — вмещалась Гайка слегка обидчиво.

Дядя Сима поскреб подбородок и предложил:

— Тогда, может, и корабль наш пусть называется «Кузнечик»? А? Смотрите, как скачет по волнам...

Вязников взглянул на Гайку. Потом они вдвоем — на Леся.

Лесь помолчал со сжатыми губами. Ответил тихо и решительно:

— Нет, дядя Сима. Мы уже договорились: пусть будет «Ашотик»...

Дядя Сима помолчал и сказал неловко:

— Ну что же... Ну да...

После этого они молчали минуты две, а яхта «Ашотик» все бежала, подрагивая от ударов тугих гребешков.

Наконец Вязников хмуро проговорил:

— Все-таки какая беспомощная наша медицина. Не то что вылечить, даже болезнь определить не могли.

— Дядя Андрей говорит, что это не болезнь, — подал голос Лесь. — Это, наверно, просто тоска. Не смог пережить...

«И даже излучатель мой не помог», — добавил он про себя.

А ведь излучатель сделал столько чудес! Вот и громадный желтый Велька — живой и веселый — до сих пор беззаботно резвится на Безлюдных Пространствах. Ух, как он мчится навстречу, когда Лесь, Гайка и Славка приходят навестить его!

Но, кажется, он не очень скучает и без них. Похоже, что у него завелись друзья. Кто? Это пока непонятно. Может, похожие на громадных кузнечиков инопланетяне. Может, мальчишки из древних городов. Не исключено, что ловкий Велька там научился проникать в прошлое, в далекие времена...

А порой кажется, что из-за разбитой башни или из-за колонны разрушенного храма смотрит на кузнечика и ребят... Ашотик. Молча смотрит неулыбчивыми коричневыми глазами. Еще минута — и подойдет.

Может быть, когда-то так и случится?

Ведь никто не знает всех загадок Безлюдных Пространств.

1993 г.

САМОЛЕТ ПО ИМЕНИ СЕРЕЖКА

Памяти старшего брата Сергея, научившего меня в детстве мастерить бумажные самолетики.

ЧАСТЬ I ТИШИНА БЕЗЛЮДНЫХ ПРОСТРАНСТВ

 БАЛКОННЫЙ ЖИТЕЛЬ

Однажды летом нас чуть не обокрали. Случилось это около десяти часов утра. Я к тому времени как раз прибрался, вымыл всю посуду, сел смотреть передачу «Утренняя звезда», и тут у двери затренькал сигнал.

Я выбрался в нашу тесную прихожую. Глянул в глазок (он сделан на уровне моего лица). За дверью топтался плюгавый лысоватый дядька в клетчатой рубахе и с полевой сумкой через плечо. Он мне сразу не понравился.

— Кто там?

— Телеграмма, — сказал он тонким голосом.

Вот новости! У меня и у мамы нигде нет родных. А мамины друзья и знакомые телеграмм не шлют, звонят, если надо, по междугороднему телефону. Даже с днем рождения так поздравляют.

— Опустите в ящик внизу. Мама придет и возьмет...

— Да не положено в ящик! Расписаться же надо!.. Слышь, мальчик, ты чего боишься-то? Разносчик я с телеграфа, меня тут все знают! Уж который год хожу...