Дырчатая луна

После этого Лесь еще раз сказал спасибо и опять зашагал по камням. Шел неторопливо и успел услышать обрывок разговора: «Любопытное дитя. И взгляд какой-то особый...» — это Светочка. «А ну-ка, скажем хором: «Здесь Берег Слоновой Кости»... — это рыжеватый. «Ты с ума сошел! Там жара и пустыня!» — это опять девушка. Она, без сомнения, самая умная из троих.

А банка была замечательная! Золотистая, с рыцарским замком, с узорчатыми буквами, которые называются «готические». С маленьким словом «Leiden» у ободка. Та самая, нужная!

Лесь даже испытал что-то вроде благодарности к Вязникову. Из-за него ведь его, Леся, отправили с уроков. Не случись этого, не было бы и банки!

Посреди каменистой, окруженной зарослями дрока площадки подымалась мраморная колонна. Невысокая, с темными прожилками, с квадратной капителью, на которой угадывался выпуклый крест. Когда-то она вместе с другими колоннами подпирала церковный свод, а сейчас одиноко стояла на остатках фундамента.

Чтобы не было колонне так одиноко, студенты-археологи придумали для нее работу. Из оранжевых черепков от старинных горшков и амфор они выложили большой круг и цифры — получились солнечные часы, и тень от колонны стала стрелкой. Лесь успел вовремя. Тень правым краем почти подобралась к двенадцати. Еще самую чуточку... Лесь дождался и глянул вдоль темной полосы — на число 12, а потом дальше. Впереди поднимался двухметровый каменный гребень — остатки стены внутренней цитадели. К нему были привалены плиты известняка. Между известняком и каменной кладкой — никакого просвета. Но никакого, это если просто так смотреть. А если точно в полдень, видна между плитой и стеной черная щель. Такая, чтобы как раз протиснуться мальчишке. Главное — успеть.

Лесь промчался через солнечный циферблат и, цепляясь ранцем, толкнул себя в тесное пространство.

Он обнаружил этот проход еще в июне. И понял, что сделал настоящее открытие. Правда, загадку прохода Лесь до конца не разгадал до сих пор, ну да ладно! Главное, что проход есть. И что он ведет в его, Леся, бухту.

С минуту Лесь шагал, касаясь локтями и ранцем высоких стен, от которых веяло нездешней прохладой. Солнце сюда не проникало. Высоко вверху, в щели, небо синело чисто и резко. Камни местами загромождали тропинку. Потом тропинка превратилась в узкую, с неровными ступенями лестницу. Она делала резкие повороты. И наконец вывела на крошечный галечный пляж.

Здесь было совершенно пусто. Крутые зубчатые скалы обступали пляж, вдавались с двух сторон в море и образовывали очень маленькую, зажатую в обрывах бухту.

Лесь называл ее Бухта, о Которой Никто Не Знает.

Одиночество ничуть не пугало. Лесь ощущал радостную свободу. Это был его собственный мир. Ни один человек не мог сюда попасть, Лесь давно в этом убедился.

Солнце почти отвесно светило сквозь нависшие скальные зубцы, нагревало гальку и камни. Среди беспорядочных каменных обломков приподымалась чуть наклонная плоская глыба — настоящий лежак шириною метра полтора. Теплый, как печь.

Лесь посидел на глыбе, отдыхая, улыбнулся своей бухте, своему морю, которое виднелось среди скал и тоже было пустым — до горизонта.

Посидев, он вошел по колено в море, набрал воды в «лейденскую» банку, прополоскал ее. Это чтобы лучу, пойманному в накопитель, не было противно от пивного запаха.

Затем Лесь сбросил с себя все, что еще на нем было, — никто же не видит. Забрался на камень, обмываемый мелкой волной. И бултыхнулся в воду, ушел в нее с головой.

Он безбоязненно отдался ласковому морю. Оно качало его в зеленоватой глубине, щекотало солеными мурашками.

Лесь понырял с открытыми глазами. Раздвинул груду водорослей и пугнул обросшего ракушками краба-великана. Погнался за стайкой крошечных ставрид. Осторожно тронул мягкую макушку медузы. Посмотрел сквозь волнистую поверхность на солнце. Оно — жидкое, сверкающее — качалось на волнах, растекалось.

Лесь всплыл, тоже закачался на волнах, лежа на спине.

НЕПРОШЕНАЯ ГОСТЬЯ

Наконец Лесь ощутил озноб — сигнал, что пора вылезать из воды. И решил окунуться напоследок. Подождал волну, ушел под нее головой, сделал в глубине кульбит, встал на камни по грудь в воде, обернулся к берегу... И буквально обалдел.

На берегу стояла девочка.

Та самая, с которой он недавно спорил о сигнальном флаге. В красных гольфах, в коричневом платьице с черным передником. Круглолицая, с темными кудряшками, перехваченными красной пластмассовой скобкой. С малиновым ранцем за плечами. Она стояла неподвижно, скованно как-то, и смотрела на Леся.

Звонким от возмущения голосом Лесь крикнул:

— Чего тебе здесь надо?

Она склонила к плечу голову и сказала независимо:

— Как чего? Где хочу, там гуляю.

Лесь мигом ощутил, что независимость эта напускная и девчонка побаивается. Но не смягчился. Потому что был в дурацком положении. Потребовал:

— Иди отсюда.

И тут же понял, что идти ей теперь некуда.

Девчонка сделала еще более независимое лицо.

— Чего ты раскомандовался? Ты хозяин тут, что ли?