Дырка для ордена; Билет на ладью Харона; Бремя живых

— Не пойму. В живот, кажется, и в грудь где–то справа. Терпимо, только тошнит и слабость. Езжай три блока вперед, там направо на Шестую авеню… Знаешь? Главное — угадать под зеленый. Тогда сразу по газам и теряйся в потоке. Город знаешь?

— По карте. Живьем не ездил… Даже правил не знаю.

— Тогда словчись воткнуться в средний ряд и гони все время прямо. Дай мне рацию, вон там, под панелью, и включи тумблер.

И тут Тарханов вспомнил, что пароль–то парень до конца не сказал. Оно понятно, форс–мажор и все такое, но тем не менее… Чекменев не зря предупреждал. Да и по личному опыту Сергей знал, скольких неприятностей можно избежать, четко соблюдая инструкции и уставы…

— Слышь, друг, а что ты там про какого–то Ивана говорить начал? Кто такой, не припомню…

— Ну, ты даешь… Иван Петрович кланяться велели. Теперь вспомнил?

— Ага.

Тарханов нащупал массивную телефонную трубку, протянул, не оборачиваясь. На следующем углу красным светил сквозь опускающийся туман светофор, у которого следовало поворачивать. В зеркале заднего вида по–прежнему не видно было ни одной машины. Везет, черт, все еще везет!

Сигнал как раз в нужный момент перемигнул на зеленый, капитан вывернул руль и резко поддал газу. Аж покрышки запищали. На предельно допустимой скорости пролетел полквартала, вильнул в средний ряд, пристроился за черной «Импалой» и решил, что пока можно расслабиться.

Машины по авеню шли четырьмя рядами в каждую сторону, и его «Понтиак» неразличимо растворился в этом гудящем потоке. Тарханов опустил боковое стекло, закурил. Раненый, полулежа на широком сиденье и прикрывая рукой микрофон, шептал что–то в трубку.

Сергей думал, что хорошо было бы остановиться и перевязать его, а то и при сравнительно легком ранении парень может истечь кровью. Но знал он и другое правило, что старший в операции, а связник в данном случае таковым и был, сам решает, что и как делать. Считает, что в силах продержаться еще сколько–то, — так тому и быть.

И еще выходило, что совершенно прав был в своих опасениях подполковник Чекменев, или как его там зовут на самом деле.

Значит, даже наша американская резидентура под плотным колпаком. Кто–то вовремя узнал, что один из ее сотрудников должен встретить важного гостя из Тель–Авива, сопоставил факты и направил группу захвата в заранее известное место.

Либо…

Тут могут быть разные варианты.

И в то же время операция неприятелем была подготовлена из рук вон плохо. Видимо второпях, послали на дело не настоящих спецов, а тех, кто был под рукой. Никакого профессионализма Тарханов здесь не увидел. Если даже он, не имеющий никакого опыта в играх такого именно рода, сделал их одной левой.

В переносном смысле, конечно, а так, на самом деле, одной правой, вторую руку в дело вводить не пришлось.

И все, нет больше группы захвата из трех как минимум человек. Придурки. Если б Сергею пришлось играть с той стороны, он всю акцию провел бы один, и успешно.

Так, может быть, на самом деле все это — инсценировка, просто для того, чтобы понагляднее подтвердить правоту Чекменева и привлечь Тарханова к работе в его службе?

Хороша инсценировка — один человек ранен, двое–трое убиты. Свои способности капитан знал.

Значит, или он ошибается в предположениях, или ставки в игре так высоки, что людей решено не жалеть.

— Эй, товарищ, не знаю, как тебя звать, езжай все время прямо, пока не увидишь указатель — Сорок шестая улица. Там направо, до шоссе, и прямо через мост Трайнборо. Я подскажу, если не выключусь. Гони, только правил не нарушай. Все время по указателям и в потоке…

Перед мостом притормозишь, там нас должны встречать. Достань из бардачка аптечку, дай сюда, я пока посмотрю, что со мной. Что–то хреновато мне.

— Так, может, остановимся, я перевяжу? Понимаю кое–что в полевой медицине…

— Езжай, я сказал, — неожиданно резким голосом приказал связник. — Если сразу не убили, еще полчаса не сдохну. Тебя, в натуре, как зовут?

Странный вопрос для разведчика. Или он просто так употребил слово «в натуре», для связки слов?

— Узи меня зовут. Узиель, если полностью.

— Пойдет. Меня — Саша. Вице–консулом здесь работаю. Стреляешь ты классно. И дерешься. Пистолет не потерял?

— Нет, вот он…

— Держи запасную обойму на всякий случай. Ребят, что нас встретят, я в лицо знаю, но если по пути что случится, еще раз нападут, бей, не стесняйся…

Саша зашипел сквозь зубы, отдирая приклеившуюся к ране рубашку.

— Вроде бы ничего, — услышал Сергей его голос. — Текло сильно, сейчас почти перестало. Одна пуля по ребрам, а вторая, правда, где–то внутри застряла…

Тарханов не стал бы так уж радоваться, что из проникающей раны перестала идти кровь. Опыт подсказывал, что вся она может оставаться внутри, а это еще хуже.

— В аптечке есть хороший стимулятор с обезболиванием? — спросил он.

— Должен… В шприц–тюбике.

— Вот вколи и держись, пока к врачам не попадешь. Долго еще ехать?

Саша не отвечал, наверное, целую минуту, пока возился со шприцом и ждал, когда лекарство подействует.

— Почти приехали. Мне чуть полегчало, теперь я своих ребят точно узнаю и распорядиться смогу…