Дырка от бублика 2. Байки о вкусной и здоровой жизни

– Это – да! Но в остальном ты против Бога во мне не особенно поднимайся!

– Ну, брат, если бы я не подрезал, то тогда тебе и твоему голографическому корешу – бесконечное одиночество в полной неизвестности. Скажи спасибо, что главные мысли сохранил, а то эти коновалы подкастрировали бы твой опус по самое «не могу!». А там есть зерно, есть… Открываю дверь, – звяк! Бум! Это редактор полупустую бутыль водки и стакан под стол прячет. Вот, говорю, принёс доброе, умное, вечное! «Не надо!», отвечает, «У нас есть!». И машинально – звяк! Ногой по стакану и бутылке…

– А почему «Цирк»? Чего?..

– Отчего? Почему? Догадайся – почему! Во-первых, потому, что про нас. А во-вторых, я же тебе уже сказал – зерно есть. Да брось ты так волноваться – не роман же взяли, не пьесу! А рассказ этот… «Не реализовал, не использовал шанс – опять рождайся, опять пробивайся. Использовал – тю-тю в надзвёздные края". Готовься! Твой шанс я реализовал на всю катушку!

Аполлон поджал ноги и, качнув гамак, продекламировал:

Так прожить, чтоб в памяти остался!
Чтоб в горький час ухода твоего
Не от тебя наш мир освобождался,
А ты освободился от него!

– Точно!

– Ещё бы!

Аполлон еще раз качнул гамак и встал.

– Я сегодня уже не увижу деда, так ты скажи ему, чтобы он не ругался с начальниками цехов и не предлагал им добровольно уступить на время своё место выборным кадрам. У них реальный план и какой ни есть, но профессионализм, а у него пока только благие пожелания. Да что ты тут пишешь?

– Письмо. В редакцию.

– В какую редакцию?

– В "Крокодил"!

– Так я же всё взял на себя! Ты мой хлеб не отбирай! Ну-ка, ну-ка – что там?.. «…Уважаемый смертный член Союза писателей или журналистов! А может, художников! А может быть, композиторов или ещё чего подобного. Смешно и грустно мне, бессмертному не члену любых Союзов, лицезреть ваши титанические потуги во имя жалкой гонорарной косточки с барского стола лауреатов, кандидатов и прочих титулированных ренегатов. Но бог с вами и вашей параноической убежденностью, что вы на своём месте под луной! Живите на радость вашим близким, знакомым, друзьям и врагам, ведь вам так мало отпущено – только сегодня и только сейчас. «Умрёшь – похоронят. Как не жил на свете! Умрёшь – и не встанешь к веселью друзей!». Это про вас сказано, про вас! Вы не обиделись? Ну и чудненько! Ваша параноическая убежденность, как всегда, непоколебима. А вот я обиделся. И вообще, у нас, бессмертных, очень развито чувство своей незавершённости, склонности к сомнениям, неуверенности в себе, самокритичности, и прочее, и прочее… Может быть, поэтому мы и бессмертны, что не перестаём ни на мгновение мучаться и вставать поперек изнеженного горла таких смертных, как вы…». Махровый цвет комплекса неполноценности!

– Что ж ты хочешь? Из «Крокодила» на один и тот же рассказ… в разное время посылал… пришли три взаимоисключающие рецензии. В одной: «Есть неплохой стиль, но нет характеров!». В другой: «Весьма остроумны зарисовки характеров, но стиль никуда не годится!». В третьей: «Нет ни характеров, ни стиля!». И уже во всех трёх вместе – во второй части рецензии: «Нет, к большому сожалению, ни идеи, ни авторской задачи, ни связывающей мысли, ни художественности, ни профессионализма!». Так прямо до истерики меня хотели, да вот незадача – ничего у меня нет! А может, они правы? Может я, действительно, бездарь и графоман?

– А как же! Судья у нас всегда прав, даже если он сам преступник! Наслушался сказок! Кто-то принёс рассказ и сразу все – гений, гений! Чем талантливее ты, тем сильнее зависть, неприязнь и отторжение. Причём, на подсознательном уровне. Тем более что гений – это почти всегда поперёк общепринятого на сегодня. Искренне радуются другому таланту только богоподобные. Такие, извини за убедительную нескромность, как я. Или ты. А нас – раз, два и обчёлся. И в редакторах такие, как мы, не сидят. Я лично не встречал богоподобных редакторов. Ты, как все гении, – генетически беспризорный, а те, кто результаты твоих уличных мук читают, – прикормленные цепные псы. Не посылай им ничего. Не унижайся! С цепными псами разговор особый. Тебе это не по зубам! Это моё дело. Тут дрессура нужна тонкая и волевая! И никаких депрессий! Только победа! Да что там говорить? Лучшего литературного, да ещё и дармового агента чем я, тебе не найти! Спрячь свою гавкалку! Не опускайся до их уровня! И пойдём с тобой, да прогуляемся! Да и покушать, честно говоря, пора.

– Бери! – Федя пододвинул кастрюлю.

– Ты бы ещё ведическую травку предложил. Ох уж это ваше антигравитационное питание! Пошли, пошли! Я всё утро в машине копался…

В кафе, расположенном в парке имени двадцати восьми гвардейцев – панфиловцев, трапеза прошла тихо и без интересных событий. Да и качество поданного не сильно отличалось от обжорочного уровня. В довершение ко всему, когда Федя уже допивал компот, а Аполлон разочарованно взирал на свои, слегка тронутые, блюда, на улице грянули истребительные звуки военного марша.