Дыроколы

правки". Только на этот раз нет ни Пересвета, ни Береславы и я — за старшего. А под моим началом свежеиспечённый дырокол-наблюдатель Сергеев/ он же — темпорал, о котором никто

кроме него и меня ни гу-гу/ и прошедший огни и воды дырокол атлант. Как тут не возгордить ся? Но я умело подавил тщеславие и подтолкнул Антона вперёд, к последнему рубежу — светя щейся на полу полосе.

Его задача — сварганить проход к бунгалу учителя, что он легко и проделал, не без некоторой доли изящества. Я даже чуток позавидовал ему — воронка у него получилась более

элегантная, более струящаяяся и более цветастая, чем у меня.

Много позже я узнал, что так оно и должно быть. "Проход" одного дырокола обязатель но отличается от "прохода" другого. Ведь это как в живописи. Одного мастера никак не спута ешь с другим: и техника исполнения иная, и цветоощущение, и способ самовыражения…Вы понимаете, о чём я?

На правах командира я первым шагнул в неизвестность, за мной Сергеев и за ним — Антон. Вслед нам пожелали удачи и связь с Базой обовалась. Воронка схлопнулась. Я осмотрел ся и у меня отчего-то возникло ощущение, что мы попали на побережье одной из латиноамери канских стран. За спиной рокотали океанские волны, вокруг бесновалась тропическая раститель ность, испепеляющее солнце плавило каменные плиты под ногами, а перед нами возвышалась добротная постройка из белого обтёсанного камня, древесины, стекла, пластика и бамбука, которую я иначе как бунгалом не назвал бы.

На широкую и длинную во весь фасад здания крытую веранду вели три ступени из известняка. За верандой начинался сам дом, напоминающий огромный опрокинутый на бок спичечный коробок с окнами до пола и зелёной кровлей из натуральных листьев гигантской пальмы или другого похожего дерева. И на лестнице, и на веранде стояли ряды каменных рез ных ваз с пёстрыми цветами, о которых я до того и представления не имеел. По бокам здания зеленели лужайки с автополивом, и шелестели листвой плодовые деревья ухоженного сада. Видать, хозяин всего этого великолепия отдавал ему намело времени и забот.

Мы же стояли на подъездной круглой площадке перед крыльцом, окружённой цветоч ными клумбами. Сбоку плескался фонтан со скульптурной композицией из обнажённых людей и диковинных зверей. Его, похоже, прямиком перенесли с одной из площадей вечного Рима, а

чуть дальше, в тени платанов и пальм, притулились два летательных аппарата с открытыми кабинами. То ли луче-лёты, то ли грави-лёты, кто их разберёт…

Дом учителя не был единственным на побережье. Из колышушейся зелени и вдали, и вблизи от бунгало выглядывали фрагменты сахарных стен и шоколадных черепичных крыш других счастливых обладателей особняков и вилл. Голубая лагуна жила размеренной жизнью людей, не привыкших отказывать себе ни в чём.

На веранде, рядом со стеклянной дверью, стоял низкий столик, заставленный вазами с фруктами и графинами с напитками. Рядом с ним в кресле-качалке отдыхал загорелый старик

с лицом аскета, кустистыми бровями, тонким прямым носом и ястребиным взором. Он дымил толстой сигарой, роняя пепел на голые колени, выпирающие из коротких шорт и прихлёбывал из пузатого бокала тёмно-коричневую пузырящуюся жидкость.

Это, как я понял, и был учитель Антона. Старый атлант обозревал океанские просторы из-под прищуренных век, когда мы появились. Надо отдать старику должное, он не испугался нашего внезапного вторжения в его законные пенаты, не вскрикнул, не вскочил и не заматерил ся. Он просто пошире раскрыл голубые глаза и впёр в нас любопытный взор.

— А вот и гости заявились! — проскрежетал он и улыбнулся, — Кто бы вы ни были, не стойте на солнцепёке, поднимайтесь на веранду.

Антон вырвался вперёд, взбежал по ступеням и встав перед стариком, поклонился ему в пояс.

— Мир дому твоему, учитель! Принимай гостей! — сказал он по-русски и махнул нам, — Идите сюда!

— А-а! Антон! Мальчик мой! — старик поднялся с кресла и обнял нашего приятеля, — Здрав ствуй! Не забываешь старика…навещаешь…тронут!

Мы с Макаром подошли к ним и скромно встали в сторонке. Старик шагнул к нам и стал трясти руки.

— Не стесняйтесь! Будьте как дома. Друзья Антона — мои друзья.

Он хлопнул в ладоши. Из глубины дома прибежали три молоденькие служанки-мулатки с олив ковой кожей и лучезарными глазами. Я поневоле залюбовался красотой всех троих, тем более, что из одежды на этих амазонках присутствовали лишь по две узенькие ленточки. Макар ткнул меня в бок кулаком:

— Во даёт старик! И где он только таких откапал?

Антон услышал наш разговор и пока учитель отдавал распоряжения, прошептал:

— Это не люди — андроиды! Спецзаказ!

В следующее мгновение мулатки принесли три комплекта одежды для тропиков: щорты и распашонки, помогли нам освободиться от костюмов и усадили в кресла вокруг стола, которые тоже появились как по волшебству. Оружие мы им правда не отдали, а оставили под рукой, на что старый дырокол одобрительно покивал.

— Вижу настоящую школу! Молодцы!