Дыры между ноздрями

Майор закашлял от дыма и смеха.

— Так держать! — сказал он, прокашлявшись.

* * *

Мальчик вспотел от страха и жался к стене. В его мокрых ручонках пистолет скользил, пальцы едва держали тяжёлое оружие.

Как только дверь в кухню начала открываться он захотел выстрелить. Палец соскользнул со спускового крючка в первый раз.

Во второй раз мальчик уже надавил как следует и сумел выстрелить. Он попал в руку надвигавшегося на него Пауэрса.

Мальчик закрыл глаза и нажал на крючок снова, не отпуская. Пистолет лишь щёлкнул внутри себя один раз и замолк. Пауэрс отобрал пистолет у него здоровой рукой.

— Гляди-ка! — Пауэрс кинул пистолет Самболь. — Да у тебя гильза в патроннике застряла!

Самболь поймала пистолет. Затвор и вправду стоял не на месте, и гильза виднелась в его незакрытом окне. Самболь вытащила магазин, сняла спусковую скобу, стянула пружину со ствола и выковыряла гильзу.

Гильза со звоном упала на пол.

— Нерасторопный ты паренёк, оказывается! — сказал Пауэрс, доставая пластиковый мешок из кармана.

Самболь собрала пистолет обратно, вставила магазин и дёрнула затвор.

— Я тебя сейчас как котёнка при... — успел сказать Пауэрс, перед тем как Самболь выстрелила ему в голову, прижав дуло к затылку.

Лицо Пауэрса разорвалось, а сам он обрушился на пол. Кровь пролилась на стену и несчастного мальчика, который уселся в углу, обняв коленки.

— Надо было сначала надеть ему на голову мешок, — сказала Самболь. — Тогда бы кровь не разбрызгалась повсюду.

— Че-чего? — спросил мальчик.

— Не важно, — сказала Самболь. — Как тебя зовут?

— Рене...

— Две женщины в твоём доме, кто они были?

Самболь села на колени рядом с ним и положила руку ему на плечо.

— Блейз и Луиза?

— Хорошо, Блейз и Луиза. Расскажи мне о них.

— Блейз хорошая, она приютила меня и Строука... когда наших родителей убили мародёры после урагана. Она мне как мать. У неё умер муж и сын, их вместе посадили в тюрьму за поджог дома мэра города, там они оба умерли от голодовки... Может, поэтому она ко мне так добра.

— А Луиза?

— Луиза её родная дочь... Луиза мне не нравится, она заставляет меня убирать её комнату, дразнит постоянно что я нахлебник и неродной...

— Строук — это твой старший брат, который здесь бармен?

— Строук? Да... Он здесь понарошку бармен. На самом деле он капитан в Народном фронте. Я хочу быть как он!

— Не надо тебе быть как он. Он мёртв и лежит за стойкой. И не надо тебе быть в Народном фронте. Это они тебе приказали в нас стрелять? Зачем?

— Потому что вы зло, вы правительство. А Народный фронт — это правое дело!

— Народный фронт добился для тебя только смерти всех твоих близких. Он отобрал у тебя детство и превратил в убийцу. Не важно правое это дело или нет. Конечно, сейчас ты захочешь мстить и сейчас ты этого не поймёшь... Да и вряд ли то что я сейчас делаю походит на урок милосердия... Глупо давать урок милосердия, убив человека минуту назад. Но я, наверное, единственный человек в твоей жизни, кто хотя бы попытался тебя этому научить. Никогда не убивай людей, Рене, слышишь? Не будь таким как я, как правительство, как Народный фронт. Держись подальше от войны и всего этого дерьма. Пока убивают людей — мир никогда не наступит. Особенно в твоей душе.

Мальчик непонимающе глядел в глаза Самболь. Она устало улыбнулась ему в лицо, встала и вышла.

На улице шёл проливной дождь — не та морось, что прежде. Самболь разобрала пистолет и выкинула каждую часть в прозоры решётки канализации. Она шла вперёд, срывая шевроны и знаки отличия с комбинезона. Улицы перед ней заливались криками недовольства, возгласами и выстрелами.

Мальчик проследил, пока она уйдёт и подбежал к решётке. С трудом он поднял её и полез вниз, за частями пистолета.

* * *

Трейси проснулась от того, что в квартиру пришёл кто-то третий.

— …..если хочешь долбить эту дрянь, то пожалуйста, но я таким не увлекаюсь, — говорил незнакомый ей мужчина. — Главное чтоб ты ничем таким не болела. Ты же не больна?

— Я, милый мой, слежу за собой, — сказала Евдокия. — Тело человека это божий храм, я его ничем стараюсь не осквернять.

— Да что хочешь с собой делай, главное чтобы мне не передалось. А где вторая?

— Трейси, милая, проснись! — сказала Евдокия.

Трейси слышала, как она приближается. Ей хотелось сначала возразить, что она давно уже не спит. Сейчас ей уже расхотелось, и она притворилась что ей тяжело просыпаться.

— Чего? — простонала Трейси.

— К нам пришёл гость, — сказала Евдокия. — Ты же хочешь повеселиться?

— Что? Какого чёрта? — Трейси воспрянула от недовольства.

— На вид вроде потасканная немного, а так ничего, — разглядывал её мужчина.

Трейси тоже его разглядела. Обыкновенный мужик, только бледный и с мешками под глазами, судя по всему — от космической лейкемии.

— Что это за бред? — сказала Трейси. — О господи...

Она схватила свою кожаную куртку со стула, показала Евдокии средний палец и вышла из квартиры.

— Ты же обещала, что вы будете вдвоём! — сказал мужчина.

* * *