Дышать водой

— На счет вещей не переживай, тебя уже ждет новый гардероб. На первое время должно хватить, — он отчего то был взволнован, хоть и пытался скрыть это за четкими движениями и ровным голосом.

— Сереж… — ноль реакции.

— После сама докупишь, что тебе нужно.

— Сергей Владимирович! Остановись! — оглянулся, а тут я, вся такая деловая и сердитая в пижаме с утками. — Я же не кукла, чтоб играть в меня? Я домой хочу. В родительский дом. В мамин маленький сад. В ее мастерскую, где всегда пахло красками. В постель, в которой спала ребенком. Здесь, — приложила руку к повязке на животе, — зашили и затянулось, а вот здесь, — переместила на сердце, — еще нет. Не знаю, может, родные стены помогут?

— Но там никого нет. Пустые стены и репортеры под окнами! А что после обыска творится, даже не представляю!

— Это не важно.

В какой-то момент мы оказались в шаге друг от друга и он снова сжимает мои плечи, отчаянно пытаясь убедить отказаться от бредовой на его взгляд идеи, задействовав при этом всю свою мощную энергетику. Но и я не сдаюсь, не на того напал, демон.

— Пожалуйста, не лишай меня опоры под ногами. Прежде чем двигаться дальше, я должна в себе разобраться. Понять, кто я и чего хочу. Сереж, на больную голову не выйдет здоровых отношений, — выдохнул глубоко, сжал напряженные губы, отвернулся, но не отпускает. — Что-то сломалось во мне, что-то умерло, а что-то родилось, но еще не выросло. Неужели не видишь, что я уже не та папина дочка, что ты встретил на Маэ?

— Вижу… — улыбается уголками губ, а глаза грустные-грустные, — только ты еще больше мне такой нравишься… Ну, как ты там будешь совсем одна?

— Справлюсь, взрослая уже. И звонить буду. Только телефон верни.

Молча достал из кармана мой смартфон, который, оказывается, все это время был при нем, только безнадежно разряжен.

— Не отвечаешь на звонок, сразу приезжаю. Ясно?

— Договорились.

— И охрану тебе пришлю, — насупилась, как представила всюду двух амбалов за своей спиной. Но Сергей быстро меня переубедил, — Нельзя забывать, Аркадий еще в розыске. Да и репортеры не лучше преступников. И домработницу. Проверенную!

Снова диктует условия, строит из себя сурового начальника, только я смеюсь и уже просовываю ладошки под его пиджак, чтоб погладить по спине этого с виду свирепого и такого пушистого на деле хищника. Сразу же обнимает в ответ, зарываясь носом в мою макушку.

В родительском доме нас уже встречает телохранитель Василий, совсем не шкафоподобный, а вполне себе милый с виду парень спортивного телосложения, и та самая, проверенная домработница — Нина Ивановна.

Не знаю, как он успел все это так быстро организовать, только моя комната была уже почти готова к заселению. В то время, как в остальном доме творился откровенный хаос. Те, кто проводил обыск, явно не заботились о сохранности «наворованного» имущества. Здесь вам и битый китайский фарфор, который бережно хранился еще со времен прабабушки, и папины коллекционные пластинки.

В них то что искали, Господи?! Или думали, они у нас из платины?

Сергей с ужасом пробежался взглядом по гостиной, заглянул в другие комнаты.

— Арин, может, всё-таки по плану А? — выходит, у него был и Б, или даже В.

— Нет, Сереж, все нормально, я остаюсь.

Его снова отвлек звонок, и он уже собирался уходить, но вернулся, набегу выуживая из своей рабочей сумки зарядку от телефона и банковскую карту.

— Код девятнадцать сорок пять.

— Год победы? Ясно. И долго собираешься меня содержать?

Мой прямой вопрос ничуть не смутил его. Напротив, он только приблизился ко мне, коснувшись губами виска, и промурчал в ухо:

— Надеюсь, что всю жизнь.

Ага, надейся.

Он уже скрылся за дверью со своей довольной улыбкой, а я так и осталась стоять, не зная, куда ступить, чтоб ничего не доломать еще больше, какой-то частью мозга при этом продолжая размышлять над его словами.

Когда я поднялась в свою комнату и поставила телефон на зарядку, Нина Иванна уже принялась разбирать мои вещи.

— Ариночка, а это куда? — протягивает мне с виду тщательно упакованную картину, которой прежде в моих вещах не было. Пожимаю плечами. — Не признаете? Странно, Сергей Владимирович передал вместе с остальными вещами.

Забираю из ее рук, а на обратной стороне надпись: «Птичка, помнишь, я привез тебе сюрприз из поездки в Эмираты. Так вот это он и есть! Не мог позволить, чтоб на такую красоту пялился кто-то еще».

— Надо же, привет от Артема долетел, — улыбаюсь сама себе, распаковывая подарок, но уже через минуту теряю дар речи.

— Арина, с вами все хорошо? Присядем? Воды? Может, скорую вызвать?

Похоже, я онемела и застыла посреди комнаты, разглядывая полотно. Это был мой портрет на фоне океана, словно я выглядываю из его глубины. Такой, как меня рисовала мама. В том, что это ее работа, ее манера накладывать мазки, не было никаких сомнений. Только я никогда не видела этой картины прежде. На другой стороне полотна едва заметно она всегда ставила дату и подпись. На этой подписи нет, но есть дата. Написана чуть больше года назад! Теперь у меня есть доказательства — моя мама жива!

Юрий

Побочные эффекты любви.