Дыши! План вселенной на тебя безупречен

Мало лег на воду, чтобы расслабиться, постарался унять эмоции. Фуэнг ждала его на пляже с полотенцем в руках. Он вышел из воды, как только заметил ее. Старушка обернула его полотенцем и вытерла, как мама маленького сыночка. Мало поймал себя на том, что ему была приятна ее забота.

– Я хотела поблагодарить тебя, Мало, за то, что ты делаешь для меня и моей семьи, – сказала Фуэнг, похлопав его по спине.

– Вы шутите, Фуэнг? Это я должен благодарить вас за то, что вы нас выручили.

– Не строй из себя дурачка, ты же понимаешь, о чем я. Это очень великодушно с твоей стороны. У тебя золотое сердце.

Мало смущенно улыбнулся.

– Вы хорошо устроились?

Фуэнг помолчала, прежде чем ответить, как будто наслаждалась эмоциями, переполнявшими ее.

– Да, мы как королевские особы. Я поселилась в комнате вместе с дочерью, а Киё – в соседней.

– Они не спят вместе?

Фуэнг как будто удивилась, услышав его вопрос. Мало не настаивал: тайские традиции сильно отличались от тех, к которым он привык.

– Что значит «вместе»? – спросила старушка.

– На Западе, когда люди женаты, они живут в одной комнате.

Фуэнг прыснула со смеху, как ребенок.

– Они не женаты!

– Простите, видимо, я ошибся. Но вы ведь сказали мне, что Киё ваш зять?

Старушка расхохоталась пуще прежнего.

– Что тут смешного? – спросил Мало.

– Киё действительно мне зять, но он был мужем моей старшей дочери.

Фуэнг неожиданно помрачнела, голос стал хриплым.

– Она умерла… девять лет назад.

Глаза старушки наполнились слезами, она заплакала. Мало разозлился на себя за нескромные вопросы. Однако очень скоро выражение ее лица совершенно изменилось. Фуэнг обладала способностью за считаные секунды менять настроение.

– Простите меня, Фуэнг. Я не понял, что…

– Не переживай, – успокоила она Мало, чуть прищурив глаза.

– Я не хотел причинить вам боль.

– Все в порядке. Я приветствую каждую эмоцию, которую испытываю, внимательно прислушиваюсь к ней.

– Чем больше мы говорим об этом, тем больше я осознаю, что не понимаю не только своих эмоций, но и эмоций других людей, – признался Мало.

– Почему? – спросила Фуэнг.

– Когда мы говорим о моих эмоциях, я чувствую себя слабым и уязвимым. Но еще меньше я выношу страдания других.

– Это предвзятое суждение.

– Предвзятое суждение?

– Ты решил, что я плачу от слабости?

– Нет, конечно, но, Фуэнг, вы ведь женщина.

– Вот еще одно предвзятое суждение! А если мужчина плачет, значит, он слабак?

– Не знаю, может быть… Знаю только, что в обществе считается именно так. Это не «мужественно», вы ведь понимаете!

– И снова предвзятое суждение. Ты думаешь, что мужчины плакали бы чаще, если бы прилюдное проявление эмоций считалось приемлемым в обществе?

– Наверняка…

Фуэнг не позволила ему закончить.

– Люди – и мужчины, и женщины – переживают эмоции так же, как животные и даже растения! Несколько раз в день. Неправильно считать, что, раз ты мужчина, ты не имеешь права их выражать.

– Я столько раз слышал, что мужчина не должен плакать!

– Неважно, откуда взялось это суждение, просто пойми, что оно ложное. Мужчина переживает эмоции, одни он сдерживает, другие обостряет. То же самое с женщинами, которым трудно выражать гнев, ведь считается, что гневаться – это не по-женски.

– Да, это правда. Я тоже так считал.

– А страх? Что ты думаешь об этой эмоции?

– Примерно то же самое: мужчине стыдно признаться, что он напуган. Мужчины должны противостоять невзгодам, бороться с ними, преодолевать страх. В то время как вы, женщины, имеете право выражать свои опасения и беспокойство. В конце концов женщины намного эмоциональнее, чем мы, мужчины. Разве что гневаются реже.

– Значит, сердиться женщинам нельзя? – усмехнулась Фуэнг. – А мужчинам нельзя плакать, потому что это не по-мужски? Теперь я понимаю, почему ты бежишь от эмоций.

– Я не бегу от них, но мне пришлось научиться ими управлять, – признался Мало.

– Управлять? И как ты это делаешь?

– Начинаю думать о другом. Поскорее стараюсь занять мысли работой, например, чтобы не возвращаться к тому, что причиняет мне боль.

– То есть изобретаешь ментальные уловки, чтобы отрезать себя от своего сердца и тела.

– Что это значит?

– Твои сердце и тело пытаются тебе что-то сказать, а ты отгораживаешься от них мыслями. Это неуважительно по отношению к ним, они наверняка чувствуют разочарование.

– Другой вариант поведения мне и в голову не приходит.

– Но все просто: эмоция длится в среднем семь секунд, она передает сообщение, а затем исчезает. Ты начинаешь сокрушаться о своей горькой доле и тем самым удлиняешь эту эмоцию, заражаешь ее ненужными мыслями.

– Семь секунд?

– Да, чтобы предупредить, что частичка тебя нуждается в том, чтобы ее выслушали. Когда это снова с тобой произойдет, прислушайся к тому, что говорят тебе эмоции.

– Не уверен, что понимаю, о чем вы.

– Когда мы испытываем эмоцию, нам кажется, что все наше существо ее переживает, но на самом деле только часть нас грустит, боится или злится. Успокой эту частичку себя, удели ей внимание. И она не будет одинока, потому что ты посочувствуешь ее страданию. Никто, кроме тебя, этого сделать не может.