Дыши! План вселенной на тебя безупречен

– Обычно я не лезу в драку, просто я не мог допустить…

– Я не прошу тебя оправдываться. Дыши спокойно и попытайся понять, чувствуешь ли ты облегчение, хотя бы частичное.

– Я чувствую себя виноватым.

– Отодвинь это чувство вины в сторону, прислушайся к себе…

Мало попытался последовать совету старушки, он нервно подергивал ногами.

– Ладно, хорошо, да, мне стало от этого легче. Он вел себя просто недопустимо, в конце концов! – раздраженно проговорил он.

Лицо Фуэнг просветлело, она одобрительно похлопала его по руке.

– Очень хорошо.

– Нет ничего хорошего в том, чтобы избивать людей.

С улыбкой на губах Фуэнг наблюдала, как ее дочь несет на подносе блюда, которые она заказала: это были сом-там – острый салат из папайи, пад-тай – обжаренная рисовая лапша с фасолью, кусочками тофу, толченым арахисом, яйцами и креветками, каенг пхед – красный цыпленок карри, измельченный в остром соусе, и том кха кай – суп с лимонным вкусом, в который кладут корень каланги и листья кафрского лайма, сваренные в кокосовом молоке. Молодая женщина поставила на столик еще и пиво и свежий кокос. Все эти блюда источали такой восхитительный аромат, что Мало внезапно захотелось их попробовать.

– Познакомься, это моя дочь Прани.

Фуэнг обняла ее и погладила по щекам. Мало дал бы ей лет тридцать, столько же было и ему. Стройная и элегантная Прани носила черные широкие брюки, перетянутые на поясе двумя большими полосками ткани поверх бело-красной шелковой блузки. Длинные волосы были собраны сзади, и эта прическа очень шла ее нежному лицу. Она была на голову выше своей матери. Прани покраснела, смущенная неожиданной лаской Фуэнг, и поприветствовала Мало, сложив перед собой руки. Мало повторил жест молодой женщины, поддавшись ее обаянию. Потом она отошла в сторону, вернулась на «кухню».

Фуэнг принялась за еду и возобновила прерванный разговор.

– Мы, люди, похожи на скороварку. Время от времени нам приходится регулировать температуру, поэтому у нас на крышке есть такой рычажок, понимаешь?

Вместо пива Мало упивался словами Фуэнг.

– Ты слишком крепко завинтил крышку своей скороварки, вот она и взорвалась! Ты чувствуешь себя виноватым, а на самом деле просто выпустил лишний пар… Ням-ням, как вкусно пахнет!

Старушка принюхалась к ароматному блюду, потом протянула вилку Мало, который не сводил с нее глаз.

– Выбери, что тебе больше нравится. Можешь попробовать каждое блюдо, – великодушно предложила она.

Больше всего Мало очаровали ароматы лимона и имбиря, исходившие от куриного карри, который стоял прямо перед ним. Фуэнг предложила ему пад-тай, и он осторожно попробовал это блюдо.

Дочь Фуэнг оказалась такой симпатичной, что ему захотелось отдать дань ее кушаньям. Мало удивился нежности и пикантности этого сладкого блюда и улыбнулся Прани, она же издалека наблюдала за ним, ждала его вердикта. Фуэнг тоже ждала, сдержанно посмеиваясь.

Сосредоточенно орудуя вилкой, Мало снова заговорил:

– Да, я давно сдерживал ярость и выплеснул ее на Бертрана.

– Ярость на кого?

– Много на кого, всех не перечислить!

– Правда? Уверена, что ты не назовешь больше десяти человек.

Мало начал перечислять, не задумываясь. Он загибал пальцы, пока называл:

– Мать, отец, Жюстин, Бенжамин и…

Его возбуждение улеглось так же внезапно, как и возникло. Он вдруг подумал, как глупо, что он так разоткровенничался перед незнакомой женщиной.

– Всего пять человек! – сказала Фуэнг.

– Нет, четверо.

– Ты пятый!

– Я?

– Ну конечно, ведь именно ты страдал от сдерживаемой ярости все эти годы! Разве не так? Ведь ты наблюдал, как гнев разъедает все твои отношения, как из-за тоски тускнеют краски жизни. Это еще если не вспоминать о стыде, который ты пытаешься похоронить где-то глубоко внутри себя. Так что именно ты сам больше всего страдаешь от этой ярости!

– Вы ничего обо мне не знаете и не имеете права судить! – возразил Мало, задетый словами старухи.

– Я не хотела обидеть тебя, мне жаль, если так получилось, – мягко произнесла Фуэнг и коснулась его руки в знак примирения. – Тридцать дней – это короткий срок, необходимо быть искренними друг с другом, откровенными, если мы хотим чего-то добиться. И первое правило – это доброжелательность! Никто никого не осуждает, Мало! Все, что мы говорим друг другу, давай воспринимать как подарок.

Мало по-прежнему не понимал, чего от него хочет старушка, но в этот момент он согласился с ее словами – как-никак, а убеждать она умела! Когда он доел тарелку с пад-тай и съел том кха, Фуэнг спросила, понравилась ли ему стряпня ее дочери. Мало смутился, что так быстро все съел и не поделился с собеседницей, и он придвинул ей остаток супа.

Фуэнг нежно улыбнулась ему.

– В моем возрасте есть уже особо и не хочется. Мне было приятно смотреть на то, с каким аппетитом ешь ты.

– Должен признаться, что у меня были некоторые сомнения, когда вы предложили мне выбрать угощение, но это действительно вкусно.

– Расскажи мне о тех четырех.

– О ком?

– О твоих родителях, Жюстин, Бенжамине…