Дыши со мной

Я оглядываю его. Он выглядит так же, как и четыре с половиной месяца назад – я это понимаю, – но в то же время он кажется невероятным. Я вижу маленького мальчика, который позволял мне стоять сзади его трехколесного велосипеда, который упрашивал подбросить его с причала в океан, и который поражал нас всех своими невероятными успехами в спорте, оставаясь при этом очень скромным. Аплодисменты и крики на его играх всегда крайне смущали его, но для этого и нужны родители и сестры. По крайней мере, были.

А еще, глядя на него, на мгновение я вижу мальчика, лежащего в луже крови возле горящего дома. Но сейчас я не буду об этом думать.

– Привет. – Кладу электронную книгу и сосредотачиваюсь на том, каким красивым и здоровым он выглядит. Джеймс немного отрастил свои светло-каштановые волосы, и ему идет, хотя у меня все равно просыпается материнский инстинкт откинуть их с его лица, чтобы я могла видеть голубые глаза. Коричневое кожаное пальто и джинсы облегают его фигуру, и я вижу, что он в такой же хорошей форме, как и всегда. – Как долетел? Никаких задержек из Боулдера?

– Нет, все хорошо. Только я умираю с голоду. Можем что-нибудь заказать? – Он стоит посреди комнаты, засунув руки в карманы.

– Нет, у меня ужин в духовке. – Я окидываю взглядом его багаж. – Стирка?

– Ох. Да. Завтра займусь.

Я подхожу к его сумкам, и мои ноги успокаивающе погружаются в ковер, как всегда.

– Нет проблем. Я заберу. Хочешь принять душ или еще что-нибудь сделать перед едой?

– Это… было бы здорово. Спасибо. – Когда я оказываюсь рядом и наклоняюсь забрать его сумку, он приобнимает меня. – Господи, Блайт!

– Что? – встревоженно спрашиваю я.

– Ты выглядишь… очень хорошо. Боже, ты такая худая. – Он отстраняет меня и оглядывает. – Погоди. Все в порядке?

Я мягко улыбаюсь.

– Все хорошо. Я занялась бегом, поэтому скинула вес.

– Не то слово. У тебя появились мышцы, ты стала подтянутей и все такое. Но есть что-то еще. Ты изменила прическу? И ты как будто… Не знаю. Светишься.

– Могу заверить тебя, что я не беременна, если ты на это намекаешь.

Он смеется. Боже, я скучала по его смеху.

– Я ничего такого не имел в виду. Ты хорошо выглядишь. Очень… красивая.

Немного нервирует, какой он сейчас удивленный. Я не думаю, что стала очень уж красивой, так что, должно быть, последние несколько лет я выглядела ужасно.

– Пойду загружу стирку. Твое полотенце в ванной, а вещи от идиотки Лизы на твоей кровати. Не торопись. Можем поесть, где захочешь.

Джеймс выглядит несколько ошарашенным. Именно на это я и надеялась. Я определенно немного хвастаюсь. Посмотри на меня! Я полезная! И не пухлая. Для меня важно, чтобы Джеймс заметил мои старания.

– Да, хорошо. Я ненадолго.

Мы ужинаем, а я задаю ему кучу вопросов об учебе, его девушке, о любимой музыке. Все, что могу придумать. Я хочу заново узнать своего брата, но стараюсь вести непринужденный разговор. Я ни разу не упомянула ничего, что могло бы навести на грустные мысли. Джеймс, я с трудом могу в это поверить, тоже отзывчив. Он даже расспрашивает о моей жизни. Мне приходит в голову довольно глупая мысль, что его, возможно, «изменила хорошая девушка». Наверное, она подарила ему любовь и стабильность в жизни, то, что было ему необходимо и что я не могла ему дать.

До этого момента.

Следующим вечером мы собираемся на вечеринку к Лени и Тиму. Лени так крепко меня обнимает, что у меня перехватывает дыхание, и это прекрасно. Не могу не отметить, как Джеймс флиртует с каждой девчонкой приблизительно своего возраста, и им это нравится. Я ем изысканные закуски и выпиваю один бокал шампанского. Во всю глотку пою скверные, ужасные рождественские гимны. Около получаса болтаю со своей школьной подругой Николь. Никаких разговоров о смерти родителей или о моем жалком состоянии в последний год школы. Мы обменялись номерами мобильных телефонов. Следующим летом, после окончания университета, она планирует пройти стажировку в Бостонском интернет-журнале, который освещает все события в Новой Англии, и думает, что я тоже должна попытаться получить должность.

Вечер просто волшебный.

Я осознаю, как прекрасно держусь в ситуациях, с которыми еще прошлым летом не справилась бы. Крис, Сабин, Эрик и Эстель спасли меня, и я не знаю, чем смогу им отплатить за это.

Джеймс делает вид, что ему не нравится, когда я заставляю его ложиться спать до полуночи, потому что в детстве мы должны были лежать в постели еще в сочельник, ни единой минутой позже двенадцати. Этот странный ритуал придумали родители. На долю секунды у меня мелькает мысль, что мы с Джеймсом должны пойти сегодня к полуночной мессе – исключение из правила, которое иногда делали мои родители, но я отмахиваюсь от нее. Может быть, я и давлю, но все равно заставляю Джеймса послушаться, устраивая целое представление, подтыкая одеяло и читая шутливую лекцию о том, что Рождество будет испорчено, даже если он встанет в туалет. Он закатывает глаза и (фантастика!) улыбается мне, интересуясь, почему я сама не в постели.