Дзен футбола

С женой - сложней. Предпочитая всем изданиям журналы мод, она всегда интересовалась нарядами первых леди, а не делами их скучных мужей. Все, однако, изменила война в Ираке. Следя за ней изо дня в день, жена заодно втянулась в предвыборную кампанию и стала столь азартным знатоком недостатков 1»уша, что решила отдать свой голос за его противника.

Наслушавшись семейных споров, мой брат пошел другим путем.

- «Чума на оба ваши дома», - процитировал Он Шекспира и отправился голосовать за безнадежного кандидата от третьей партии.

И только моя мудрая мать, решив не встрепать в политические дрязги, приняла безответственное и всех примиряющее решение: она осталась дома печь пироги. Таким образом, наш небольшой, но вздорный клан исчерпал все варианты поведения избирателя.

Выбирая себе президента, Америка, в сущности, голосует за чужого человека, с которым она будет вынуждена следующие четыре года делить гостиную. Чтобы впустить в нее постороннего, американцы должны увидеть в нем родст-нспника. Вопрос - какого?

Из всех президентов, которых я застал в Но-iiDM Свете, самым необычным был Джимми Картер. По-моему он приходился Америке дядей. Порядочный, интеллигентный, толковый (физик), но слегка чудаковатый (на инаугурацию пришел в джинсах), немного не от мира сего, симпатичный идеалист и, конечно, неудачник, Картер был тем любимым родственником, о ком не говорят с соседями.

Рейган выбрал себе куда более выигрышную роль: румяный, бодрый дедушка, калифорнийский Санта Клаус. Он очаровал Америку снисходительностью. Ему все прощалось, потому что и сам он готов был многое прощать. Деду строгость не положена: детей воспитывают, внуков балуют.

Старший Буш провел слишком много лет в тени Рейгана - под крышей Белого дома. Неудивительно, что когда пришло его время, он устроил тихий бунт. Если вице-президентом Буш являл собой образец лояльности, то, оказавшись президентом, он стал тем, за кого Рейган себя выдавал. Один говорил о религии, другой ходил в церковь. Первый рассуждал о важности семейных уз, второй окружил себя любящей семьей. От Буша исходила эманация пуританской строгости, замешанной на новоанглийских добродетелях: терпение, настойчивость, трудолюбие, умеренность, хорошие манеры, спортивная честность, джентльменская щепетильность. Что не помогло этому Бушу задержаться в Белом доме. Возможно, ему помешал образ сурового отца, всегда готового прочесть нотацию разбалованным Рейганом избирателям. Так и не освоив «искусство быть дедом», 1»уш-старший уступил Клинтону, которому возраст и поведение вроде игры на легкомысленном саксофоне позволяли играть лишь одну роль - брата, кому - старшего, кому - младшего. О том, насколько удачен был этот образ, говорят два президентских срока. Вооруженный неумным либидо, хрипловатым голосом и мальчишеской улыбкой, Клинтон сохранил симпатии Америки, сказавшей в разгар знаменитого скандала «Разве я сторож брату моему?»

С Бушем-младшим - все просто. Он так и называется «Буш-сын», конечно, - блудный. I [ережив трудную борьбу с алкоголем, Буш нашел себе религию. Он не думает, а знает, что Бог есть. Убедившись на собственном опыте в ТОМ, что вера делает людей сильнее, а мир лучше, Буш сумел вернуться к семейному (президентскому) очагу другим человеком. И этого ему не забыла та - милосердная - часть избирателей, которая любит раскаявшегося грешника больше праведника, не знавшего искушения.

Если бы Джон Керри и стал президентом, то он все равно не сумел бы попасть в число кронных родственников Америки. Зная три Явыка, не считая немецкого, умея готовить бу«айбес, разбираясь в старых винах и еще более I старых картинах, читая наизусть Киплинга и» Элиота, Керри слишком не похож на рядово- t го американца, чтобы быть им. Поэтому он I мог войти в семью избирателей только на пра- • вах зятя, но большая часть Америки не согла- I силась отдать ему руку и сердце.

СИНЯЯ БОРОДА

С

обираться в Америку мы, как все, начали с книг, ибо в однотонный контейнер не влезали журналы, начиненные гражданскими опусами. Пришлось вырывать самое дерзкое: Лакшин, Тендряков, «Уберите Ленина с денег». Ободранные, как норки, листы нуждались в защите, и нам пришлось освоить ремесло переплетчиков. На обложки шел украденный в одной доверчивой конторе дерматин таежного цвета. Клеем служил сваренный бабушкой мучной клейстер. Его-то и обнаружили голодные нью-йоркские тараканы, когда багаж прибыл по месту назначения. Годами мы боролись с их алчностью, пока не переехали в чистый пригород. Теперь знакомый запах будит лишь мой аппетит, когда я Синей Бородой спускаюсь в под-нал, чтобы выбрать на ночь очередную жертву. Я знаю, что у моногамии есть свои сторонники. В Северной Каролине мне приходилось видеть целые магазины, торговавшие одной Книгой. Сам я, однако, люблю гаремами, что не Z мешает мне быть одновременно всеядным и* взыскательным. Придирчиво осмотрев спере- I ди и сзади (чтобы познакомиться с тиражом и* корректором), я пробую ее наугад. Впопыхах • нельзя влюбиться, но можно узнать, стоит ли* стараться. j