Дзэн и Искусство Ухода за Мотоциклом

Встречный порыв ветра внезапно бьет нас хвойным запахом, потом -- еще и еще раз, и, подъезжая к Ред-Лодж, я уже дрожу от озноба. В Ред-Лодж дорога почти вплотную подходит к подножью горы. Темная грозная масса нависает над самыми крышами по обе стороны главной улицы. Мы паркуем мотоциклы и достаем из багажа теплую одежду. Мимо лыжных магазинов проходим в ресторан, где по стенам развешаны огромные фотографии пути, который нам предстоит одолеть. Выше и выше, по одной из высочайших мощеных дорог в мире. Меня это слегка тревожит -но волноваться неразумно, и я пытаюсь избавиться от беспокойства, рассказывая об этой дороге остальным. Оттуда невозможно свалиться. Никакой опасности для мотоцикла. Просто смутное воспоминание о местах, где можно бросить вниз камень, и тот будет лететь тысячи футов, пока куда-нибудь не упадет, -какая-то ассоциация этого камня с мотоциклом и седоком. Допив кофе, мы тепло одеваемся, снова все упаковываем и вскоре доезжаем до первого из многих поворотов серпантина, петляющего по склону горы. Дорожное покрытие -- намного шире и безопаснее, чем помнится. Когда едешь на мотоцикле, то вокруг много лишнего пространства. Джон и Сильвия закладывают чрезвычайно острый вираж впереди и, улыбаясь, едут навстречу у нас над головой. Вскоре мы сворачиваем тоже и опять видим их спины. Затем у них -- еще один поворот, и мы с хохотом встречаемся вновь. Так трудно, если начнешь думать об этом заранее, -- и так легко, когда просто делаешь.

Я говорил о боковом дрейфе Федра, который закончился вхождением в дисциплину философии. Он рассматривал философию как высочайший эшелон всей иерархии знания. Среди философов в это так широко верят, что стало почти банальностью, для него же это -- откровение. Он обнаружил, что наука, о которой он когда-то думал как о целом мире знания, -- всего лишь ветвь философии, которая на самом деле -- гораздо шире и гораздо более всеохватывающа. Вопросы, которыми он задавался по поводу бесконечных гипотез, не интересны науке, поскольку они не научны. Наука не может изучать научный метод, не влезая в замкнутую на самоё себя проблему, которая уничтожает ценность собственных ответов. Его вопросы были на более высоком уровне, нежели наука. Так Федр обнаружил в философии естественное продолжение вопроса, в самом начале приведшего его к науке: что все это означает? Какова цель всего этого?